на Сицилию. Да! Сицилия – это остров. Большой. Имеются горы, леса, пастбища и военные гавани. Что делать на Сицилии, не понимаю. Да. Нет. Не важно. Напиши мне Папия. Да!
– Напишу, мой Феликс! – улыбнулась я. – Обязательно!
А что? Возьмем десяток пленных, девятерых – на крест, десятого – с письмом в зубах прямиком в римский лагерь. Стой, о чем это он? «Совершаем военный маневр в составе войск консула Лентула»? Куда они спешат?
– Феликс! Вас что, опять разбили? Убегаете? Да?
Приосанился конный декурион, шрам на шее потер. Ухмыльнулся.
– Не разбили! Нет! Не верится, но правда. Да! Победа, полная победа. Да! Да! Да! Гладиаторское войско уничтожено, их вожак Крикс убит. У Гаргана! Да! Да! Да! Консул Лентул ведет войска на соединение с Геллием. Пойдем бить Спартака. Да! Да! Да! Победа!
Ахнул стоящий рядом Аякс, а я даже не поняла вначале. Кто убит, кого разбили? Я же все узнала, все разгадала, письмо написала, предупредила! И Спартак написал, и…
Поглядела я на небо, от жары белое. «Для Крикса „Гарган“ и „Смерть“ – сейчас одно и то же».
Гарган и Смерть. Гарган и Смерть.
– …Я должна поехать, должна их найти, кто-то обязан был уцелеть, обязательно уцелеть. Я же предупреждала, я все узнала, про Квинта Аррия, про Геллия! Узнала, предупредила! Почему они погибли, Аякс? Они не должны были, не должны!.. Я предупреждала, письмо писала, и Спартак предупреждал!.. Мы должны ехать, должны найти!..
– Куда ехать, госпожа Папия? Крикса уже нет, а если и уцелел кто из парней, то разве их сейчас найдешь? Вот беда какая! Только делать нечего – в Рим возвращаться надо, там все узнаем. Эх, был у нас консул – и выходит, нет уже. Была у нас Италия…
Только глубокой осенью, когда на мертвых лужах хрустел первый лед, мы встретились с Ганником. Нерадостной была встреча.
Говорит Ганник-вождь:
– Зачем пришла, внучка консула? Мне не о чем говорить с тобой, мне не о чем говорить с твоим Спартаком. Но если пришла, если спросила, отвечу. Твое письмо Крикс получил. Поэтому я разговариваю сейчас с тобой, Папия Муцила, разговариваю – а не плюю на твой труп. Ты все написала верно. Хочешь знать, почему погиб Крикс? Почему мы не разбили Квинта Аррия? Почему не воскресла наша Италия?
Говорит Ганник-вождь:
– Этого мы, видевшие и уцелевшие, не говорим никому. Тебе скажу – и ты сейчас поймешь причину, внучка консула. Крикс не погиб у Гаргана. Он умер – в ночь накануне боя. Поняла, Папия Муцила? Умер, как все его друзья-гладиаторы, как твой муж Эномай. Его смерть мы скрыли, но без него справиться с Аррием не смогли. Каст и я увели тех, кто выжил.
Говорит Ганник-вождь:
– Наши боги, боги Италии, предали нас, Папия Муцила. Проклятый Тухулка забрал самых лучших. Но и они, умершие страшной смертью, виновны – и ты ведаешь почему. С демонами нельзя договариваться, нельзя им верить. Твой муж и Крикс верили – и теперь у нас уже нет Италии.
Говорит Ганник-вождь:
– Предали не только боги, Папия Муцила, внучка консула. Спартак ничего не писал Первому Консулу об опасности. Ни о чем не предупреждал. И знай – это он дал совет идти к Гаргану. Поняла? Спартак! Он велел нам идти к Гаргану! Перед смертью не забудь вспомнить об этом. Или ты решила выжить? Твои римляне не дадут тебе пропасть, не правда ли, Папия Муцила?
Мертвая осень, мертвые листья на мертвой земле, мертвый лед на лужах. Ганнику, Касту, их друзьям оставалось жить чуть больше месяца.
Я не верю тебе, Гай Ганник. И не поверю никогда!
Думала, в Риме все только о гибели Крикса и говорят. Первая победа за два почти года. Сумела-таки проклятая Волчица сомкнуть клыки на нашем горле! Тут бы на каждом углу кричать, не переставая, алтари дымом обкуривать, консула Геллия и претора Аррия славить.
Ошиблась. Конечно, и кричали, и обкуривали, и славили, но как-то мимоходом. Новость, само собой, хорошая, давно пора гладиаторов мерзких на крест да по меч – но все-таки просто новость. А вот Гаруспик!
– …Десять трупов! Десять! Восемь во дворе закопаны, два в куски порублены, в пифос винный спрятаны. Горе нам, квириты, горе!..
– А чего ж горе? Попался, злодей, губитель проклятый. Жаль, живым не взяли! Ничего, на крест повесим, чтоб прочим неповадно было. А после – труп с реку, чтобы душа проклятая покоя не знала!
– На куски разрубить! Родичей всех найти – и тоже на куски, на части, в клочья!..
Конец Гаруспику! Шумит Форум римский, не утихает.
– Квириты! Слушайте меня, Макра, вашего трибуна, вашего заступника! Слушайте! Доколе кровь дев наших, матрон наших будет разливаться по улицам Рима-города нашего? Доколе преторы, квесторы и эдилы, сулланские вскормленники, будут обязанностями своими пренебрегать, извергам волю давать? К оружию, граждане! Создадим народное ополчение, разобьем Рим на кварталы, изловим всех супостатов! У-у-у-у-у!
А я… Не то чтобы успокоиться успела, просто окаменела как-то. Не время для слез, ты на войне, Папия Муцила. Гибнут не только враги, и не всегда боги даруют победу. Твоя война продолжается, внучка консула! Рим болтает про злодея Гаруспика? Значит, будем слушать про Гаруспика.
– Чепуха! Никаких трупов у него не нашли и ничего такого не нашли. В Субуре он жил, в Вейском квартале. Тихий такой человечишка, неразговорчивый, в драной тоге ходил.
– Точно. Секстом Веттием его звали. Из Армина в Рим лет десять назад переехал, а ни с кем из соседей даже не познакомился. И женщины к нему не ходили. Теперь понятно, отчего. Если бы на трупе свежем не взяли, ни за что бы не нашли.
– Так не взяли же, к Плутону бежал, душегуб! Говорят еще, что не человек он – оборотень. Не просто убивал – демонов душами людскими кормил!
– Какие там демоны? Не везло ему с девками, вот и вся причина. Эх, душить таких надо еще в колыбели, только как различишь? Тихие, незаметные…
Послушала я про Гаруспика – да и стала сквозь толпу, что Форум запрудила, пробираться. Погиб душегуб – ладно. Насчет же демонов интересно выходит. Сам-то Веттий-Гаруспик, никакой, конечно, не демон и не оборотень, но…
Пока я к Новым лавкам пробиралась (не встретился вновь Сергий Катилина, жаль!) поняла, что не только о Гаруспике добрые римляне толкуют. Есть, есть еще о чем! Не о войне, не о Митридате с Серторием, не о пиратах, не о Спартаке. Разве новость это? Привык Рим-город к врагам, к войнам привык. Вот иное нечто…
– Откупится он, Юпитером клянусь, откупится! Каждому присяжному по миллиону сестерциев даст – и суду конец. У него, у Марка Красса, денег больше, чем у Митридата.
– Сам откупится, а Лицинию-весталку, поди, живьем в стену замуруют. Подкупит Красс свидетелей, те и покажут, что вовсе не он с весталкой срам разводил. Сволочь он, Красс! Когда война была, сам бежать успел, а семью бросил, под мечи отдал. Перебили всех, и отца его, и братьев, а он у девок непотребных прятался, герой-мститель.
– Вот кого с Гаруспиком свести надо было!
Красс и весталка – еще одна трагедия греческая. Греческая, но скучная. Ясное дело, откупится богач. А Лицинии-весталке так и надо. Нашла с кем блудить!
– Квириты! Слушайте меня, Макра, вашего трибуна, вашего заступника! Слушайте! Доколе суды наши будут внимать только звону злата, доколе жадные богачи, пьющие народную кровь, будут безнаказанно нарушать законы божьи и людские? Неужто спустим Крассу святотатство? Восстань Рим, вспомни о предках своих великих! И-и-и-и-и!
Ну что, время уходить? Заждался меня Прим-сенатор. Может, новости у него какие появились – и о Криксе, и о прочем? Пора?
– Квириты! Все, что тут болтают о Марке Крассе – ложь! Наглая, глупая ложь! Красс – не герой, но и не злодей. Он – такой же римлянин, как и мы все. Его золото дает работу и хлеб тысячам наших сограждан. Это
