В хижине работал кондиционер!
Переход от обжигающего зноя к нормальной температуре был настолько неожиданным, что Арин бросило в дрожь и она обхватила себя за плечи здоровой рукой, дядя с облегчением выпустил из легких горячий воздух и вытер покрытый испариной лоб относительно целым рукавом рубашки. Валентин же прохладе обрадовался, но тут же почувствовал, как стремительно остывают на нем капли пота и услышал запах собственного тела и одежды. Радости это, честно говоря, не прибавляло.
Несмотря на традиционно убогий внешний вид, жилище Зайда было опрятно внутри. Земляной пол, там, где он не был накрыт циновками, чисто выметен. Очаг, сложенный по традиции из крупных камней, контрастировал с ЖК-панелью, подключенной к спутниковому ресиверу последней марки. Тут же, возле кухонной утвари, аккуратно размещенной в углу общей комнаты, на низком и, судя по всему, старинном сундуке, лежал небольшой лэптоп с торчащим из порта модемом. Увидев компьютер, Валентин едва не рванулся к нему, но поймал взгляд дяди и сдержался. Средневековье в доме Зайда прекрасно уживалось с новшествами современной цивилизации. Сам дом, построенный из камней, шкур, кусков брезента, плетеных циновок, веток, жести, вместо одной из стен опирался на скалу, вдоль которой тянулись по земле змеи проводов от солнечных батарей и дизель– генератора.
Женщина, встретившая гостей в хижине, была одета, как и ее предки пару сотен лет назад: в вышитое красным одеяние из плотной ткани, но оставляющее открытым лицо.
– Моя жена, Хавва, – сказал Зайд, и едва заметно кивнул головой.
Хавва была похожа на мужа (ведь известно, что жена и муж становятся похожи друг на друга после долгой совместной жизни) – то же вытянутое, худое лицо, прорезанное вертикальными морщинами, та же смуглая обветренная кожа, но, несмотря на возраст, в ее чертах просматривалась былая суровая красота.
Она подала гостям воду для умывания – водопровода, естественно, не наблюдалась и вся вода в доме находилась или в кувшинах или в канистрах, которых, наверное, было очень много, во всяком случае, на гостях её не экономили и всем троим удалось смыть с рук и лиц грязь и кровь последних дней. Подхватив тяжелый таз с грязной водой, женщина исчезла в «кухонной» части дома, загремела посуда. Слышно было, как затрещало пламя в очаге, запахло съестным и от этого все трое беглецов невольно сглотнули слюну. Сухой паек плохой заменитель полноценной еде.
Сели по арабскому обычаю, на пол, поджав под себя ноги.
– Я понимаю, – сказал профессор, – что по законам гостеприимства я не должен сейчас говорить о деле. Но, веришь ли, Зайд, у нас совсем нет времени. Я не хочу привести беду к тебе в дом, а если я задержусь, то такое может случиться. Люди, идущие за мной по пятам, не будут разбираться имеешь ли ты ко мне отношение – они просто убьют тебя и семью. Поэтому, позволь мне начать…
Бедуин молча кивнул.
– Простите, аба, что я вмешиваюсь в разговор, – Арин была само смирение, глаза опущены вниз. – Но племянник господина Рувима не говорит на нашем языке. Я буду переводить, если вы позволите….
Еще один кивок.
– Могу ли я просить тебя о помощи, Зайд? – спросил Рувим.
Бывший следопыт продолжал молчать, глядя на гостя из-под бровей. Не мрачно, не осуждающе, ни враждебно, но и не благоволя – нейтрально. Такой взгляд может легко изменить полярность вслед за хозяином – мгновенно превратиться в обжигающий ненавистью или, наоборот, в полный сочувствия и понимания. Бедуин ждал, профессор продолжил.
– Так получилось, что у нас сейчас сложности. Не с законом и не с властями, Зайд, тут можешь не сомневаться….
По лицу бедуина пробежала тень усмешки, и даже Валентин, знавший о здешних бедуинах очень мало, сразу понял, что неприятности с законом и с властями хозяина дома ничуть не пугают, а вовсе наоборот.
– … есть люди, которые за нами гонятся. Мы не знаем, кто они, но не думаю, что ты будешь рад знакомству с ними. За последние дни они убили много людей, и мы живы только по чистой случайности.
В комнату неслышно скользнула Хавва, неся поднос с чашками и железный «заварник» с шай бил нана – бедуинским мятным чаем.
– На все воля Аллаха, – произнес Зайд спокойно. – Вы живы и это хорошо. Что еще нужно человеку?
– Человеку много что еще нужно, – продолжил Рувим. – Мы едва ускользнули, у нас нет денег, нет одежды, телефонов, документов. У нас почти ничего нет, и по нашим следам идут убийцы. Для того, чтобы получить одежду, телефоны и машину, нужны деньги.
– Деньги нужны всегда, – подтвердил слова профессора хозяин дома.
– Но их у нас нет!
– Это плохо, – констатировал бедуин, беря в руку пиалу с чаем. – Нет денег – это значит ничего нет!
– Но у нас есть два квадроцикла.
– Квадроциклы – дорогие машины. Думаю, что дороже моей «Тойоты». И что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Возможно, что ты купишь у нас квадроциклы.
– Возможно, – согласился Зайд сдержанно, но глаза его блеснули. – Если у тебя есть на них документы…
– Бумаг нет. – развел руками профессор.
– Они ворованные? – спросил бедуин без отвращения в голосе.
– Они трофейные.
Бедуин понимающе усмехнулся.
– Я еще помню, как ты добываешь трофеи. Вряд ли хозяева подадут жалобу в полицию!
– Что да, то да.
– Значит, бумаг нет….
– Значит, бумаг нет.
– Это конечно, плохо. Я не люблю покупать трофеи, а вдруг за ними придут бывшие хозяева?
– Думаю, – высказался Кац с предельно сдержанным выражением лица, – что придти за ними для бывших хозяев будет очень затруднительно. Я бы сказал – почти невозможно. Ты сам знаешь, Зайд, покойники не ходят. Они в основном лежат.
– Но у них есть друзья, – возразил бедуин, снова отпивая чай из пиалы. – Опасные люди! Зачем мне неприятности? Что у тебя еще есть, капитан?
– Пока что ничего более…. Ничего, что могло бы тебя заинтересовать.
– Жаль.
– Так ты не поможешь нам?
– Я не сказал «нет», я сказал – «жаль». Какую помощь ты бы хотел получить?
– Мне нужна телефонная связь.
– Это проще.
– И несколько минут пользования твоим компьютером.
– Еще проще. Но для начала, я хочу понять, почему кто-то гонится за вами и хочет вашей смерти? В чем причина, Рувим, что тебя гонят как антилопу в твоей собственной стране? Ты же всегда был львом, капитан!
– Валентин, – распорядился дядя. – Покажи….
И Валентин показал.
Находка не очень впечатляла – ведро бриллиантов или золотые слитки выглядели бы куда как убедительнее!
Зайд покрутил контейнер в руках. Потом внимательно осмотрел тубус, зачем-то понюхав распиленный край.
– Все из-за гвиля? – спросил он с разочарованием, возвращая вещи Валентину и снова берясь за чай.
– Да.
