прочесывают, но не сразу.
— Не сразу? Но почему?
Анна Эриксон наклонилась к столику и взяла блюдце с белой чашкой, разрисованной узором из голубых цветов. Руки Анны дрожали.
— У нас не хватает людей, а подростки частенько убегают из дома, а потом возвращаются. Но не подумайте, что мы несерьезно к этому относимся. Если Хильмер не объявится до вечера, мы привлечем к поискам больше людей.
— Почему бы не сделать это прямо сейчас?
— Нам надо знать, где искать. Именно поэтому я здесь. Расскажите мне все с самого начала. Хильмер должен был что-то забрать из раздевалки?
— У него была тренировка в Валлене. Я недавно купила два довольно дорогих банных полотенца. Хильмер взял одно и забыл его в раздевалке. Он сказал, что заберет его в понедельник, но я велела ехать немедленно и привезти полотенце домой.
— Вы не ссорились?
— Нет, я просто велела забрать полотенце, он немножко поворчал, но потом собрался в путь.
— Во сколько все это случилось?
Анна Эриксон задумалась. Форс открыл лежавший рядом с ним портфель и достал оттуда лист бумаги. Он написал сверху время и место разговора и посмотрел на фру Эриксон. Она выглядела усталой, вероятно, плохо спала ночью.
— Он ушел из дома где-то между без четверти шесть и шестью.
— Вы смотрели на часы?
— Да, потому что Хильмер сказал, что не успеет вернуться домой к футболу. Футбол должен был начаться в семь. Я посмотрела на часы и сказала, что сейчас только без четверти шесть, а до Валлена и обратно самое большее полчаса езды. Некоторое время мы пререкались. Я думаю, что он уехал где-то без десяти шесть.
— И куда он поехал?
— В Валлен, разумеется.
— Вы знаете, какой дорогой он собирался ехать?
— Он всегда ездил по тропинке Берга.
— Вдоль ручья?
— Да.
— Хильмер сказал вам, что поедет именно по этой дороге?
— Нет.
— Вы знаете, что он поехал в Валлен не сразу?
— Что?
— Хильмер поехал сначала к Эллен Старе во Вретен.
Фру Эриксон выглядела ошеломленной.
— К Эллен?
— Да. Хильмер не говорил вам об этом?
— Нет. Что ему там было надо?
— Я не знаю. А вы как думаете?
— В субботу Эллен собиралась в Стокгольм, ее бабушке исполнилось восемьдесят. Они хотели выехать после обеда.
— Вам об этом рассказал Хильмер?
— Я спросила его, не хочет ли Эллен прийти к нам и посмотреть футбол. Тогда Хильмер ответил, что Эллен с матерью поедут в Стокгольм в субботу после обеда и вернутся только в воскресенье вечером.
— Во всяком случае, до половины седьмого они были во Вретене. Эллен сказала, что Хильмер зашел к ней около шести, а ушел в половине седьмого.
— Тогда он точно должен был успеть к футболу.
— Вы уверены?
— Да.
— Он не проезжал мимо дома?
— Нет, с чего бы ему делать это?
— Я не знаю. У вас есть какие-нибудь недавние фотографии Хильмера?
Фру Эриксон поднялась и подошла к небольшой тумбочке около книжного стеллажа, открыла верхний ящик и достала оттуда конверт. Вернувшись к дивану, она достала из конверта несколько фотографий и положила две перед Форсом.
— Вот эта была сделана зимой.
Форс внимательно посмотрел на фотографию. Совершенно обычное лицо, короткие светлые волосы, несколько угрей на лбу, узкие губы, серьезные глаза. На другом снимке Хильмер был снят в полный рост, около него стояла Эллен Старе. Хильмер был выше Эллен, а ведь она довольно высокая девочка.
— Какой у Хильмера рост?
— Метр восемьдесят. Мой муж метр девяносто два.
— Когда он приходит домой?
— Сегодня он постарается прийти пораньше. Может, около трех.
— Где он работает?
— Менеджером по персоналу в «Велюксе».
— Как его зовут?
— Андерс.
— А вы работаете?
— Да, в городе, в сбербанке, на полставки. Форс начал записывать.
Хильмер лег на серую овечью шкуру около кафельной печки. Он любил лежать на ней, когда был маленький. Сейчас он был уже слишком большим, чтобы устроиться там с комфортом, но все-таки постарался уместиться. Он смотрел на маму и так волновался, что было трудно дышать. В горле что-то хлюпало.
Кровь.
Мама.
Ему казалось, он провалился куда-то глубоко. Прочь от боли. В сон.
Сон.
Форс попробовал кофе. Он был крепкий, но уже остывший, к тому же с привкусом пробки от термоса.
— У Хильмера есть какое-нибудь укромное местечко?
— Что за местечко?
— Он устраивал себе домики в лесу?
— Наверное, да.
— Он мог туда уйти?
— Я этого не знаю. Как все дети в округе, он иногда играл в лесу. — Фру Эриксон выглядела совсем измученной.
— Какой у Хильмера велосипед?
— Красный горный велосипед. Совсем новый. Я сейчас покажу гарантийный талон.
Фру Эриксон поднялась и исчезла в холле. Форс услышал, как она поднимается по лестнице на второй этаж. Он подошел к окну и выглянул па улицу. Около дома тоже все было в полном порядке — листья с газона убраны, яблони недавно подрезаны.
Форс подумал о своей вилле на Троллбекене к югу от Стокгольма. Там тоже были яблони, которые никогда не плодоносили, несмотря на то, что он их регулярно обрезал.
Фру Эриксон вернулась с коричневым конвертом и протянула его Форсу. В конверте была брошюра с цветными картинками, гарантийный талон и квитанция. На квитанции стояла дата: двенадцатое апреля.
