– Вообще-то их можно понять. Эта видеозапись оказалась слишком уж удачной для меня.
– И слава богу. Не могу передать тебе, как я волновалась.
– Не больше, чем я волновался за тебя. – Я тронут ее заботой. – Извини, что не сказал тебе всего вчера вечером, но я хотел, чтобы ты прежде всего побеспокоилась о собственной безопасности. Ты говорила с юристом?
Снаружи резко хлопает дверца машины, и я слышу, как уезжает полицейский джип. Катя откашливается.
– Поговорим обо мне чуть позже, – предлагает она. – Кто на самом деле убил Ромми?
– Никаких предположений. Вероятно, тот самый человек, который послал Франко и Лимана ко мне в дом. Возможно, они решили, что Ромми слишком близко подобрался к правде.
– Видеозапись этого не объясняет.
– Ты права, но сейчас у меня нет времени этим заниматься. Я нашел Андрея.
– Где? – нетерпеливо спрашивает Катя.
– Недалеко отсюда. Скоро я с ним увижусь.
– Андрей в Монтоке? – Похоже, она удивлена. – Когда я говорила с ним сегодня утром, то думала, что он в Европе.
– Ты с ним говорила? – Настал мой черед удивляться. – Он тебе звонил?
– Нет. Я была еще в постели, когда мне позвонил глава нашего представительства в Лондоне. Он сообщил мне, что Андрей подключился к нашей внутренней системе текстовых сообщений и хочет поговорить со мной. Я вошла в систему со своего ноутбука, и мы поболтали.
– Не понимаю. Почему он не позвонил тебе? И как он вошел в вашу систему?
– Он сказал, что не может звонить. Почему, не знаю. А система открыта для внешнего доступа, к ней могут подключаться клиенты. Я спросила Андрея, где он сейчас, а он пошутил, что у него не хватит согласных на клавиатуре, чтобы написать название места. Этот факт и то, что было очень рано, заставили меня думать, что он находится в Восточной Европе.
– Как-то странно, – отвечаю я. Что-то тут не так. – Ты уверена, что говорила именно с Андреем?
– Когда мы были маленькими, то пели одну русскую песенку, когда принимали ванну: «Тише, мыши». Я спросила его об этой песенке, и он ответил правильно. Это точно был он.
– Что именно он тебе сказал? – Я все равно чувствую какой-то подвох.
– Что он путешествует, что очень хочет повидаться поскорее и, – она говорит медленнее, – что он нашел покупателя на весь пакет русских ценных бумаг, принадлежащих «Терндейл».
– Там нечего продавать. – Очередная ложь Андрея сердит меня. – Эти ценные бумаги – фальшивки.
– Немедленно прекрати! – пылко требует Катя. – Во-первых, уж мне-то никто не говорил, что бумаги фальшивые.
Она замолкает, вероятно ожидая возражений с моей стороны, но Катя всего лишь разыгрывает сейчас ту самую карту, которую дал ей я, представив совершенную Андреем кражу как гипотетическую.
– Верно.
– И во-вторых, сегодня утром я попросила наше представительство в Лондоне проверить бумаги. Весь пакет недавно был зарегистрирован нашим внешним аудитором во время подведения годичного баланса. У меня нет ни единой причины подозревать, что ценные бумаги не настоящие.
– И кто проводил аудит? – скептически уточняю я.
– Одна небольшая русская фирма, – слишком небрежно отвечает Катя. – Они новенькие. Уильям нанял их сразу после увольнения Андрея.
– О Господи, Катя! Не обманывай себя. Ты же знаешь, почему Уильям сменил аудиторов. Андрей просто хочет заморочить тебе голову, чтобы ты не разоблачила его аферу. Он не позвонил, потому что знал: ты по голосу поймешь, что он лжет. Нет никакого покупателя.
– Ты не прав. Мы совершили сделку. Андрей перевел миллиард долларов в фунтах стерлингов по текущему курсу в наш банк-корреспондент, и я передала права собственности на эти ценные бумаги. Вся трансакция заняла примерно полчаса.
– Как ты могла так поступить? – Я поражен ее безрассудством.
– Разве я могла поступить иначе? – воинственно спрашивает Катя. – Ведь именно Андрей собрал этот пакет. Он знал его лучше, чем кто бы то ни было. Если он нашел покупателя за наличные, почему я не должна была подтверждать акт купли-продажи?
Мне плохо; я чувствую, что она совершила непоправимую ошибку.
– И кто покупатель?
– Один люксембургский фонд, который Андрей привел к нам в качестве клиента года полтора назад. Когда мой брат еще работал на «Терндейл», он регулярно имел с ними дело, и в нашей базе данных Андрей проходит как их полномочный представитель.
– Андрей являлся полномочным представителем клиента, когда работал на вашу компанию?
– Я сейчас с этим разбираюсь, – раздраженно отвечает Катя. – Но ведь самое главное, что у него были полномочия.
Дела идут все хуже и хуже: должно быть, Андрею каким-то образом удалось обмануть люксембургский фонд, точно так же, как он обманул «Терндейл». Катя лишь отсрочила неминуемый крах компании, одновременно оказавшись замешанной в подозрительную трансакцию.
– А что ты будешь делать, если тебе позвонят из фонда – на следующей неделе, или в следующем месяце, или в следующем году – и скажут, что акции ненастоящие?
– Я спросила у Андрея, могут ли здесь возникнуть проблемы, и он сказал, что все будет нормально.
– И ты ему поверила?
– Он мой брат, – просто отвечает она.
Я не знаю, что на это сказать: было время, когда я бы тоже поверил Андрею.
– Со всей этой затеей что-то не так.
– Не то чтобы у меня не возникали вопросы, Питер, – уточняет Катя. – Как быстро я смогу доехать?
– Думаю, часа за три с половиной. Если выедешь прямо сейчас, доберешься часам к десяти.
– Я не могу ехать немедленно. Глава отделения Института федеральных управляющих в Сент-Луисе сейчас в городе, и мы с ним ужинаем. Если мне удастся уйти пораньше, я приеду к полуночи. Твой телефон будет включен?
– Да.
Эмили уже в холле. Я слышу, как она разговаривает с кем-то.
– Я должен сообщить тебе еще кое-что, – неохотно признаюсь я. – Сегодня утром я говорил с Уильямом. Вчера вечером он продал свой пакет акций в «Терндейл».
– Что он сделал? – Ее голос становится высоким и резким. – Кому?
– Я пока точно не знаю.
– Не скрывай от меня ничего, Питер, – умоляет Катя. – Пожалуйста.
– Русским. Возможно, деньги грязные.
– Ты ведь шутишь, правда?
– Не шучу.
– Господи. – Она оглушена новостью. – Как, ну как это могло произойти? Мелкие акционеры нас уничтожат. Нас просто завалят исками.
– Думаю, Уильяму абсолютно наплевать на судебную тяжбу, – отвечаю я, глядя, как Эмили открывает дверь. На плече у нее большая оранжево-розовая сумка, и похоже, она чем-то обеспокоена. – Он собирается покинуть страну.
– Расскажи мне все, что тебе известно, – просит Катя.
– Сейчас не могу. Я должен повидаться с Андреем.
– Погоди секунду. Уильям сказал тебе, что продал свой пакет акций русским. Думаешь, Андрей в этом как-то замешан?
– Может быть.
– К черту ужин, – заявляет она. – Я выезжаю немедленно.
43
