Лалиберте стукнул кулаком по столу.
– Его сказки ничего не стоят! Вот, взгляни. – Он протянул Санкартье листок. – Его убийца умер шестнадцать лет назад! Можешь этим подтереться.
Санкартье не удивился дате смерти судьи.
– Возможно, существует имитатор, – мягко сказал он. – История про вилы была логичной.
– Это седая древность! Он нас поимел, так-то вот.
– Мне не показалось, что он лжет.
– Если так, все обстоит еще хуже. Значит, у него с головой совсем плохо, слетел с катушек.
– Не согласен, сэр.
– Это просто курам на смех, Санкартье. В его истории нет ни слова правды, все вымысел – от и до.
– Но он ведь не придумал эти убийства.
– Сержант, ты уже несколько дней пытаешься усидеть на двух стульях, – сказал Лалиберте, жестом предложив Санкартье сесть. – У меня кончается терпение. Слушай и включи мозги. В тот вечер Адамберг мечтал о «зеленом змие», так? Он столько принял на грудь, что был пьян как свинья. Выйдя из «Шлюза», еле ноги волочил и не мог выговорить ни слова. Бармен именно так и сказал. Правильно?
– Правильно.
– Он был агрессивен. «Если копы подойдут, я тебя проткну». Я тебя проткну, Санкартье, тебе это ничего не напоминает? В смысле орудия преступления?
Санкартье согласился.
– У них с блондинкой была любовь. А она ходила на тропу. Правильно?
– Правильно.
– Может, ока его бросила, а он был ревнив и сорвался. Такое возможно?
– Да, – согласился Санкартье.
– Моя версия: она вешала ему лапшу на уши насчет беременности. Может, хотела заставить жениться. И это плохо кончилось. Он не натыкался на ветку, Санкартье, он дрался с девушкой.
– Мы даже не знаем, встретились они или нет.
– Что ты пытаешься доказать?
– Я всего лишь сказал, что пока у нас нет доказательств.
– Мне надоела твоя упертость, Санкартье. Доказательств полно! В том числе его отпечатки на ремне!
– А если он оставил их до того? Они ведь были знакомы.
– Сержант, тебя что, заклинило? Она только что купила этот ремень. На тропе он внезапно увидел девушку. У него съехала крыша, и он ее убил.
– Понимаю, суперинтендант, но не могу в это поверить. Адамберг и убийство? Нет, невозможно.
– Не умничай. Вы были знакомы две недели. Что ты о нем знаешь? Ничего. Он изверг. И он убил ее, проклятый сукин сын. Если тебе нужно доказательство его безумия – пожалуйста: он не знает, что делал той ночью. Он все забыл. Так?
– Да, – кивнул Санкартье.
– И вы поймаете эту сволочь. Костьми ляжете, будете работать сверхурочно, пока он не окажется за решеткой.
Записка Виолетты, в которой она просила приютить ее друга, подействовала на Базиля, как приказ с самого верха, так что он ничуть не удивился виду измученного человека без багажа.
– Подойдет? – спросил он, открыв дверь маленькой комнаты.
– Да. Большое спасибо, Базиль.
– Прежде чем ты ляжешь, я тебя чем-нибудь накормлю. Виолетта грандиозная женщина, правда?
– Мать-Земля, говоря высоким стилем.
– Как ей удалось провести всех копов в Гатино? – спросил Базиль, явно радуясь успеху своей подруги.
Итак, Базилю известно главное. Маленький человечек с дивным цветом лица и очках в красной оправе сгорал от любопытства.
– Можешь рассказать про ее фокус? – попросил он.
Адамберг в двух словах описал операцию.
– Нет, – прервал его Базиль, вернувшись с бутербродами, – брось этот телеграфный стиль и расскажи обо всем подробно.
Адамберг описал все приемы Ретанкур, в том числе Ретанкур-невидимку в ККЖ и Ретанкур-кариатиду в ванной. Базиль особенно веселился, слушая рассказ о моральных страданиях Адамберга.
– Одного не понимаю, – подвел итог комиссар, – как она не упала. Я вешу семьдесят два килограмма.
