Электрик

Нож большой такой был. Мужик слесарем был, вот и сделал себе клинок из мехполотна. Слесарь успел убить еще троих, прежде чем они на него вышли. После первого убийства мужик каждый обвес карал по законам этого безбожного времени.

«Слесарь, Электрик – популярность технических специальностей, похоже, возвращается», – печально усмехнулся Игорь.

* * *

Дождь! Тогда точно был дождь. Они думали, что Володя в школе.

– Я знаю, – взвизгнула мать, – ты так к нему относишься, потому что он не твой сын!

– Да перестань ты! – негромко, но строго сказал отец. – Я его люблю, как родного. Не меньше Аленки.

– Ты врешь! Ты все время врешь мне! Мне и Вовке! Может, до того, как он вышел из проклятого дома, ты и… Твое отношение изменилось к нему в ту самую ночь. – Женщина заплакала.

– Нет! Я все еще люблю его, как родного, – только и смог повторить мужчина.

Володя сидел в своей комнате и тихо плакал. Он давно позабыл ту ночь. Позабыл два месяца, проведенные в больнице, он даже забыл подслушанный разговор между бабушкой и мамой. Они говорили об ЕГО отце. Володя все это забыл, словно защищая свой и без того растревоженный рассудок. И вот теперь мать и человек, давший ему, к сожалению, только фамилию, напомнили Вове о самом страшном. О том, что он сын…

Паровоз видел их тогда в последний раз. Когда он не вернулся домой, они поехали его искать. На повороте на Подлесный их машину занесло, и она на высокой скорости вылетела на встречную полосу, навстречу «КамАЗу». А Володя сидел с Васькой в подвале и пил водку (он тогда впервые выпил и напился).

«Тебя бы первого на этот стульчик», – предложила совесть.

«Не шлусай ее, шинок», – подсказал тот, кто был всегда рядом.

– Они тут, – произнес Колтун и встал.

Володя посмотрел на стул и сказал:

– Он готов.

И тут они услышали шорох, раздавшийся из-за двери.

– Это что, они? – спросил Паровоз.

– Не думаю, – ответил Дима и пошел проверить.

Вова услышал, как кто-то вскрикнул, и в комнатку влетел Добряк. Споткнулся и упал к ногам Тутуева. Старик попытался встать, но снова завалился и жалобно посмотрел на Паровоза. Володя подал руку бомжу.

– Оштавь эту падаль, – приказал Колтун.

Вова послушно отошел от старика.

– Зачем ты его приволок?

– Шгодитша.

Дима взял отвертку, подошел к одной из стен и начал выцарапывать слова. Володя знал, кто ЭТО. Вернее, кто сидит в теле Колтуна. Он знал, что он и есть его отец. Паровоз буквально чувствовал эту связь. Будто его посадили на цепь.

– Володя, помоги.

Тутуев переступил через все еще лежащего на полу бомжа и подошел к Электрику.

– Как только они войдут, запри дверь.

Паровоз проследил за рукой парня и только теперь увидел огромный засов с накинутым на одно из ушек огромным замком. Володя встал у двери, а Электрик сел на электрический стул. Добряк покорно подполз к креслу и уселся у ног Хозяина.

* * *

Первым вошел Савельев, за ним Маша, а потом Пришвин втолкнул Юрку. Электрик кивнул, и Паровоз быстро закрыл дверь, задвинул засов и защелкнул замок.

– Добро пожаловать, гошпода полицейшкие! – Электрик театрально развел руками.

Добряк хохотнул. Он не совсем понимал, что происходит. Володя заметил, что они похожи на короля и шута. А ты тогда кто, сынок? Нет, не так. Шинок!

– Ну что, вше в шборе. Кулесов, подойди ко мне.

Юрка дернул локтем и пошел к Хозяину. Пришвин опустил руку. Электрик встал из кресла. Чтобы посмотреть в глаза Кулешову, ему пришлось задрать голову.

– Отдай! – приказал он.

Кулешов дернулся, и его глаза засветились, словно фары автомобиля. Свет бил в глаза Электрика. Тут Пришвин пришел в себя, выхватил пистолет и направил на безумную парочку.

– А ну, суки, разбежались! – гаркнул он.

– Не стреляй, – сказал Савельев и, достав пистолет, пошел к Диме и Юре.

Но только он протянул руку, как раздался звонкий хлопок, и Игорь отлетел к исписанной стене. Пистолет выпал из руки. Он ничего не мог понять. Попытался встать, но снова сел. Встряхнул головой и уставился на свои руки. Пришвин сначала дернулся в сторону друга, но потом понял, что сейчас важнее, и нажал на спусковой крючок. Дважды. Светопреставление закончилось. Паровоз посмотрел на трупы парней. Его волновало только одно – куда делся Электрик? Володя перевел взгляд на Пришвина, потом на Машу. Девушка, прикрыв рот рукой, отступала назад. Савельев сидел на полу и тряс головой.

– А ты, сучонок, иди сюда! – приказал Пришвин.

И только когда Маша вскрикнула, Паровоз понял, что он обращается к нему.

– Ну что, падла, ты на их стороне?! – Пришвин орал, брызжа слюной. Орал и тыкал в Тутуева пистолетом. – Сейчас, значит, ляжешь с ними!

– Ты лучше б сначала Электрика нашел, придурок, – огрызнулся Владимир и пошел, подгоняемый опером, к электрическому стулу.

– Что ты сказал?! – Пришвин забежал вперед и направил пистолет Володе в лоб.

– По-твоему, пацаны здесь это шоу устроили по собственной воле? Или этот, – Паровоз махнул в сторону Савельева, – потерялся от укуса комара?

– Говори, – разрешил Пришвин.

– Вас заманил сюда Электрик. Для чего – не знаю, но догадываюсь, что ему нужен был Юрка.

– Нестыковочка, паря. – Пришвин ткнул пистолетом в грудь Тутуева. – Почему эта сука не воспользовалась моментом там, где мы были? Он лихо всадил лом в пузо Курагину, трубу – в глотку Шевченко, а вот времени пострелять глазами у него не нашлось?

– Стул.

– Что? Какой еще стул?

– Электрический стул. Он сделал его еще в девяностых.

Пришвин обернулся.

– А это что за туловище?

Он только что заметил присутствие бомжа.

– Добряк. Местный бомж.

– Ты придурок, ты убил их! – закричала Стрельцова и набросилась на опера.

Костя уворачивался, как мог. Паровоз схватил девушку за руки, притянул к себе и обнял.

– Успокойся. Побереги силы. Он еще где-то здесь. Он в ком-то из нас.

– Я сейчас выясню. – Пришвин вдавил ствол пистолета в грудь Тутуева. – Повторишь – будешь жить. Шла Маша по шоссе и сосала сушку. Давай.

– Шла Маша по шоссе и сосала соску, – без запинки повторил Паровоз.

– Играешься, сучонок? Слово в слово. Шла Маша по шоссе и сосала сушку. Ну!

– Шла Маша по шоссе и сосала сушку.

– Ты! – перевел взгляд и пистолет Пришвин на Машу.

– Шла Маша…