– Стоп! Скажи: наша Маша лучше всех.
– Наша Маша лучше всех.
Пришвин опустил пистолет и медленно повернулся к другу.
– Все сходится. Его ударило током, когда он пытался их разнять, – произнес Володя.
– Заткнись!
Пришвин присел около Савельева.
– Игорек, ты как?
– Пойдет. – Он перестал трясти головой. Теперь Игорь поглядывал на свой пистолет, лежащий в метре от него.
– Повторишь?
Савельев посмотрел в глаза Косте:
– Почему бы и нет. Сла Маса…
Пришвин отпрыгнул, едва не упав. Его подхватил Тутуев.
– …по сошше и шошала шуску, – раздалось за спинами мужчин.
На электрическом стуле сидел Добряк. Шут, усевшийся на трон.
– Вот он где. – Пришвин развернулся к бомжу.
– Он вполне может быть и в обоих, – предположил Володя и подхватил пистолет Савельева.
– Не говори ерунды, – произнес Игорь и встал, опираясь о стену. – У меня губы онемели. Шла Маша по шоссе и сосала сушку.
– Я рад, что ты снова с нами, – сказал Пришвин, не выпуская из вида Добряка. – А ну-ка, слезай со стульчика.
Электрик в теле старика дернулся, опустил «колпак», пристегнул ремень на подбородке, попытался приковать руки к подлокотникам, но у него ничего не вышло.
– Шинок, нужна помощь, – прошепелявил бомж.
– Не вмешивайтесь, – прошептал Паровоз и отдал пистолет Пришвину, – что бы ни происходило.
Игорь все еще не мог понять, что с ним произошло. Он посмотрел на направленный на него ствол. Кто держал пистолет, он не мог разглядеть. Черная дыра, готовая вот-вот выплюнуть огонь, несущий смерть, а за ней – темный силуэт. Зрение начало появляться. Костя опустил пистолет, Тутуев что-то сказал ему и пошел к человеку на стуле, очень похожем на электрический.
Савельев попытался встать. Завалился на стену и пополз по ней вверх.
– Игорек, очнулся? – спросил Костя. – Ты извини, я тут чуть тебя…
– Что происходит? – Игорь показал в сторону стула. Только теперь он заметил трупы парней. – Ты их убил?
– Привет, отец, – вдруг услышали они и повернулись на голос.
Паровоз стоял около мужчины на стуле.
– Ты вшпомнил? – спросил старик.
– Похоже на то, – кивнул Володя. – Почему ты бросил маму и меня?
– Я очень любил швою работу.
– Но разве семья может помешать работе?
– Моей? Может. Моей работе мешали все люди. – Старик засмеялся.
– Какого хера они там разговорились? – возмутился Савельев.
– Погоди, – остановил его Пришвин и передал пистолет. – Тутуев сказал пока наблюдать.
– С каких пор ты слушаешь какого-то босяка? – настаивал на своем Игорь.
– С тех пор, как начал понимать, что с помощью «ствола» я ни хрена решить не могу.
Они замолчали и прислушались к разговору.
– Отец, зачем тебе это нужно? – спросил Володя.
– Ты не понимаес?! – старик злился.
– Нет. Я восстановил здесь все для тебя, а теперь хочу узнать: для ЧЕГО.
– Для того, чтобы существовать вечно.
– Но ты же и так… Твое тело мертво, а дух жив до сих пор.
– Вше верно. Но ш помощью этого штула мне не нужно будет прыгать, как блохе, ш человека на человека.
– Поясни.
Старик улыбнулся, склонил голову набок, будто что-то обдумывая. Улыбка померкла.
– Ты лгун, – выдавил из себя Добряк. – Ты не должен помнить меня. Тебе было вшего четыре.
– Да, мне было четыре, но я уже хотел стать, как отец, элек…
– Электричем, – продолжил за него Мансуров. При этом тело бомжа дернулось, будто его ударило током. – Мы… Мать и я шначала думали, что это дефект речи, который передалша по нашледштву. Ну, я путал буквы «Ш» и «С». А ты «К» и «Ч». Почему бы и нет? Ведь правда?
Володя кивнул.
– Ан нет. Мой дефект был приобретенным, то ешть он никак не мог перейти по нашледштву. – Старик хохотнул, будто услышал что-то смешное.
Володя оглянулся на полицейских, убедился, что они слушают, и произнес:
– Отец, расскажи, как ты добрался сюда.
– Ш шамого начала? – Голос мужчины стал грубым.
– Нет. С того момента…
– Как я высел из тебя?
– Да, наверное. – Володя не знал, для чего это ему нужно, но где-то на подсознательном уровне ему очень хотелось, чтобы рассказ маньяка услышали господа полицейские.
– Ну, как ты уже понял, я из тебя высел не полноштью.
Володя кивнул, хотя этого не требовалось – Электрик смотрел куда-то вдаль, мимо него.
– Потом, порашкинув мозгами, я ресыл разделитьша на нешколько чаштей. Я думал, что хотя бы один из ношителей доштавит меня адрешату. Но мне так поперло… Вше три ношителя оказалишь в Подлешном. Хотя двоих направил лично я.
– Кого? – спокойно спросил Тутуев.
– Тебя и Кулесова, – так же спокойно ответил Электрик.
– Ты лжешь, паскуда! – крикнул Игорь.
«Черт, – мысленно выругался Владимир. – Теперь этот хрен с горы все испортит».
– Кулешова в Подлесный привез я! – гнул свое Савельев.
– Да ну! – На лице старика появилось поддельное изумление. – Попробуй напрячь память.
–
–
–
–
–
– Ну и как? Ты вше еще шчитаес меня лжецом?
Теперь Игорь не был так уверен.
– Но как? Как ты смог их отправить? – Савельев ничего не понимал.
– Я был в каждом из них. В Володе, Колтуне и Кулесове.
– Но зачем все так сложно?
– Я должен был быть уверен, что хотя бы один из них доберется до штула.
– Добрались трое.
– Да, и теперь я весь здесь!
Игорь не знал, удивило ли услышанное остальных (никто из них и ухом не повел), но его повергло в шок. Электрик впервые произнес предложение без «швоего ужашного дефекта».
– Сынок, – обратился Мансуров-Добряк к Тутуеву. – Не хочешь помочь? – Он протянул парню коробку с красной кнопкой.
