Внутри было лишь несколько женщин. Пахло ладаном и стариной. Не зная, что делать и в какой угол встать, Марта отошла от двери и начала рассматривать внутреннее убранство храма. Он был маленький, но очень уютный, тихий и светлый. По стенам висели святые образа, а некоторые стояли в массивных позолоченных рамах–киотах. Возле них горели зажженные свечи.
– Могу вам помочь? – услышала Марта возле себя чей-то голос.
Она посмотрела и увидела рядом миловидную женщину лет сорока. Заметная седина вовсе не старила ее, а придавала лицу особую привлекательность.
– Простите, но мне показалось, что вы впервые в нашем храме, – незнакомка приятно улыбнулась. Марта тоже ответила улыбкой, в смущении опустив глаза.
– Мой друг…, – тихо сказала она, – мой знакомый…
– Наверное, он просил вас зайти сюда?
– Он болен и он…
Марта не знала, как объяснить свое появление здесь, но вдруг сказала:
– Он русский.
– Правда? – удивилась незнакомка. – Мой дедушка русский эмигрант. Я помогу вам.
Незнакомка подошла к тому месту, где лежали свечи.
– Возьмите, – она подала несколько штук Марте, – поставьте их вон перед тем образом Богоматери. Русские почитают этот святой образ. Казанская Богородица…
Марта робко взяла одну свечу и подошла к иконе, оправленной в дорогую раму с тонкой резьбой и позолотой. Потом зажгла и осторожно поставила рядом с уже горевшими свечами. Отойдя на шаг, она посмотрела на старинный образ, украшенный многими крестами и медальонами – большими, маленькими, очень дорогими и совершенно скромными, простенькими, на золотых и серебряных цепочках висевших под стеклом возле груди Богородицы.
– Мне ваше лицо очень знакомо, – Марта снова услышала возле себя тихий голос женщины.
– Возможно, – так же шепотом ответила Марта. – Не знаю, что вам сказать. Я в кино не снимаюсь. В рекламе тоже. Простите…
И, не говоря больше ни слова, вышла из храма, затворив за собой дверь.
Первое, что она услышала, придя домой, это был заливистый смех ее подруги Марцелы. Та сидела возле Алексея и рассматривала фотографии с портативного компьютера, который он держал прямо на забинтованной груди.
– Привет, – буркнула Марта и, сняв куртку, прошла на кухню.
– А ты знаешь, твой русский шпион очень даже милый, – Марцела тоже зашла на кухню и, обняв свою подругу, поцеловала ее в щеку. – Привет, моя дорогая! Как ты?
В ответ Марта устало махнула рукой и налила в стакан свой любимый сок.
– Между прочим, он обещал мне сделать портфолио, а потом, если ты не будешь против…
– Одного не пойму, – перебила ее Марта уставшим голосом, – как вы могли обо всем договориться, когда ты по-русски, как я по-китайски?
Марцела снова обняла подругу за плечи и радостно зашептала:
– Он очень даже! Ох, смотри, не влюбись в своего русского шпиона!
– Сама не влюбись, – Марта легко освободилась от объятий. – А за меня не беспокойся.
– Какая-то ты сегодня уставшая. Или просто не в духе?
– Плохо спала. Плелось всякое… И потом… Как-то все сразу на мою голову свалилось. Прости.
– Наверное, сегодня я приду поздно, – крикнула Марцела из ванны, принимая горячий душ, – так что отдыхай,
