мне? Ему очень трудно и больно, и его сердце интуитивно ищет, кому открыть эту боль. Даже не так. Не сердце. Потому что оно исстрадалось настолько, что ему уже все равно, слышат его или нет. Такое состояние бывает у тяжело больных людей, когда что-то сначала ноет, потом болит, болит беспрестанно, без перерыва… Потом эта боль становится частью твоей жизни. И человек живет, ходит с ней. Пока не умрет…
Кроме того, если согласиться с тем, что родина любого из нас – это не только кусок географии, территории, а нечто гораздо большее, надматериальное, то она, видимо, тоже ищет приюта в сердцах тех людей, которым дорога и близка. Ей не хочется умирать. И она тоже тоскует за теми людьми, с которыми была и осталась связана. Поэтому вместе с ними умирает… В это действительно трудно поверить, но это так. Наверное, для того, чтобы все понять, нужно испытать то, что испытал ваш друг, прожить его жизнь… Да и то…
Он вздохнул и задумался.
– Душевная мука всегда тяжелее и страшнее физической. Физическую боль можно одолеть, средств и способов существует много. А вот душевную… Знаете, что может утолить эту боль?
Марта грустно взглянула на доктора.
– Не знаю… Одни начинают много пить. Другие садятся на наркотики…
– …и погибают, – продолжил Недамански. – Рано или поздно, но неизбежно погибают.
– Тогда что же? – Марта не могла понять логику мыслей доктора.
Недамански теперь улыбнулся как-то загадочно:
– Наверное, я скажу вам… Но не называйте меня философом. Я ваш старый добрый друг, поэтому говорю с вами как друг, а не как философ, каковым вы меня считаете.
Марта вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения.
– Пусть вас это не слишком удивляет, но вашего друга в его состоянии спасет…
Он сделал паузу.
– Любовь.
Марта сначала сделала удивленные глаза, потом откинулась на спинку стула и рассмеялась:
– Нет, доктор Недамански, вы совершенно неисправимый философ! Философ и романтик.
Недамански тоже рассмеялся:
– Вы не хотите поверить в то, что вам говорит интуиция, поэтому называете меня, вашего друга и врача, философом.
Потом он снова стал серьезным.
– Милая Марта, я скажу вам больше: любовь в вашем сердце к этому человеку может родиться независимо от вашего желания. Да–да… Вопреки всей логике и здравому смыслу. Настоящая любовь чаще всего так и приходит. Вашему сердцу станет жалко вашего гостя, оно услышит его сердце – и полюбит. Вы тут будете совершенно ни причем.
– Нет, это невозможно…
– Наверное, в детстве вы мало читали сказок. Поэтому вам это и кажется невозможным. Между тем в сказках спрятано много человеческой мудрости. И доброты. Ну-ка, вспомните про чудовище, которое пожалела, а потом полюбила красавица, и это чудовище превратилось в прекрасного принца. Неужели не читали? Там ведь все очень понятно и просто, без всякой философии.
– Нет, это совершенно невозможно…
Марта не верила в то, что говорил ей доктор Недамански. А тот спокойно продолжал:
– В нашей жизни возможно все. Поэтому надо быть ко всему готовым. Быть может, нам иногда не под силу понять логику этой жизни, но она нас может поставить в сложную ситуацию, выход из которой… В детских сказках. В их простоте, доброте, мудрости… Ведь что такое ваши сны? Как мне кажется, это единственный способ, единственный путь к пониманию этого человека, его души. Ну а то, что эти сны частично материализуются, то это как раз и свидетельствует о том, что…
Он посмотрел Марте в глаза.
