тряпка, об которую любой готов вытереть ноги. Я же говорила, что ты для него лишь очередная игрушка. Думала, что нашла себе пражского жениха? Эх ты…
Марта продолжала всхлипывать, не в силах сказать ни слова. Неожиданно Марцела вскрикнула и подскочила с места.
– Что такое? – Марта быстро утерла слезы и осмотрелась по сторонам.
Марцела нагнулась куда-то под кровать и вытащила оттуда крошечный комочек – того самого котенка, про которого Марта как-то совершенно забыла, занимаясь незнакомым русским.
– Ой, какое чудо! – страх Марцелы сразу исчез, она взяла котенка на руки, нежно прижала к себе и поцеловала. – И что, тоже в парке нашла?
– Почти, – улыбнулась Марта, окончательно вытирая слезы. – Я знала, что ты его полюбишь. Да и нам веселее будет, правда?
Они посидели еще немного, по очереди лаская котенка и глядя на незнакомца, который уже почти не стонал и погрузился в глубокий сон. Марцела нагнулась над ним, внимательно посмотрела на его лицо и прошептала Марте:
– Я никогда не видела русских так близко. Смотри, какие у него длинные ресницы… И здесь тоже шрам… И губы у него такие… Мужественные… Смотри, Марта, не влюбись в своего русского шпиона.
– Иди ты со своими шуточками знаешь куда? Только этой любви мне не хватало…
2
…Марта сидела на кухне и не спеша маленькими глотками допивала абрикосовый сок из холодильника. Она любила этот вкус еще с детства, когда гостила у бабушки, а та угощала ее сочными золотистыми плодами: летом свежими, прямо с огромного раскидистого дерева, что растет напротив окон, а в остальное время года – компотами из тех же абрикос. Марта особенно любила собирать их сама, когда спелые абрикосы падали прямо на землю, тут же трескаясь и пуская ароматный сок. Тогда маленькая Марта, забыв о том, что мама и бабушка заставляли ее мыть каждую поднятую с земли, вытирала их лишь краем платьица и тут же совала себе в рот, одну за другой, тем же платьицем вытирая сок, струившийся уже прямо с уголков губ.
«Сколько же можно спать? – подумала она, глядя на часы, показывавшие десять утра. – Как эти русские умеют пить, я теперь хорошо знаю. А вот сколько они любят спать?..».
Она снова стала перебирать в памяти подробности вчерашнего вечера – от размолвки с Гонзой до встречи в парке с этим вдрызг пьяным русским.
Марцелы не было дома. Она предупредила, что выходные проведет с Янеком на даче у кого-то из его новых друзей, и пораньше выпорхнула на улицу, прихватив с собой легкую джинсовую куртку и зонтик. Марта, напротив, совершенно не представляла, чем заняться на уикенд. Надежды на то, что она махнет куда-нибудь с Гонзой, рухнули, как и вообще планы на их совместное будущее. Единственное, чего ей хотелось сейчас, несмотря на утро, – поскорее выпроводить этого пьяницу, а потом хорошенько выспаться, забыв обо всем, что продолжало терзать ее душу при первом же воспоминании о размолвке с Гонзой.
«Сколько же можно дрыхнуть? До вечера, что ли? Чтобы потом опять пойти в кабак и нажраться до свинского состояния», – подумала она. Но тут незнакомец заворочался и тихо застонал.
Марта зашла в комнату и увидела, как тот пытался встать с постели. Каждая его попытка, каждое движение доставляли ему новые мучения. Взглянув на Марту, он с удивлением огляделся по сторонам и спросил:
– Где я?
Марта усмехнулась, глядя на его полную беспомощность и беспамятство:
– Hezke rano![3]
– Разве рано? – удивившись еще больше, спросил он. – Мне кажется, я проспал целую вечность. Где я? Кто вы?..
– Ja jsem ja[4], – ответила Марта, но, вспомнив, что разговаривает с иностранцем, тут же повторила с заметным акцентом, вспоминая русские слова:
– Я – это я. Меня зовут Марта. Я у себя дома. А кто вы и что тут делаете? Можете сказать?
– Могу, – кивнул незнакомец, по–прежнему от боли не в силах встать с постели. – Я – Алексей… Алексей Соколов… Живу в отеле «Влтава». А что тут делаю? Как тут оказался?... Не знаю… Не помню… Простите… Приятно познакомиться…
– «Влтава»? –
