– А надоела такая гадская жизнь! – откровенно выпалила Надя. – Сколько можно измываться?! А драться не умею – да, не умею! И что? Дениска тоже не умеет, а пошёл в бой, и всё!
– А вы?
– А что? И мы пошли! – с вызовом ответила Надя. – Мы его что, одного бросим?! Ха! Не дождётесь! Мы в этом концлагере будем до конца теперь бороться!
И, выпрямившись, исполненная боевого духа, отправилась в здравпункт «зализывать раны». Отец Григорий оглядел честное собрание, стиснул зубы. Галайда деловито спросил:
– Гриш, ты «скорую» вызвал?
– Вызвал.
– Надо Якова, охранника нашего, предупредить, чтоб пустил.
Он оставил Дениса на пригляд отца Григория и поспешил на вахту. Крисевич и Пугинский проводили его неприязненными взглядами.
– Мы держим всё под контролем, Григорий Сергеевич, – высокомерно заявила Алла Викторовна. – Вообще не понимаю, почему вы здесь появились. Езжайте домой, мы сами разберёмся, по-семейному.
– Разобрались уже, вижу, – отрезал отец Григорий. – Гибнут дети, а вы цинично смеётесь на всю страну. А сейчас у вас безобразная драка. И есть жертвы. Кто будет отвечать за преступление против них? Опять не вы?
– Ну, Григорий Сергеевич! – упрекнула Алла Викторовна. – Это уже смешно! Какие преступления? О чём вы говорите? Идите себе в свою церковь, не мешайте профессионалам работать.
– А вы знаете, как сейчас назвали интернат? – поинтересовался отец Григорий.
– Ну, как? – пожала плечами Крисевич.
– Концлагерем.
На белых щеках белобрысой Аллы Викторовны мгновенно вспыхнули красные пятна.
– Кто это сказал?! – проскрежетала она.
– Думаете, это важно? – удивился отец Григорий.
– Конечно, важно! Что это за клевета?! Ложь будет наказана по справедливости!
– А мне кажется, это реальное вuдение детьми ситуации в интернате, – парировал отец Григорий. – И наказывать тут не за что.
Наконец, в разговор вступил зам. Наступая на священника, вынуждая его отходить к лестнице, Георгий Николаевич раздражённо говорил:
– А нам кажется, Григорий Сергеевич, что ситуация в интернате – не вашего ума дело. Вы здесь наёмник на единственный предмет, и давайте ваше участие в жизни интерната тем и ограничится. Иначе мне придётся писать на вас жалобу на имя правящего архиерея. Так, вроде бы, именуется ваше начальство?
– Так, – подтвердил отец Григорий. – И адрес могу написать, куда жалобу направить.
– Очень хорошо, – ядовито прошипела Алла Викторовна. – А теперь попрошу вас оставить наш интернат в покое. Я буду ходатайствовать, чтобы вас отсюда убрали.
– Не ко двору пришёлся?
– Вот именно! – воскликнула Крисевич торжествующе. – Все воспитатели и педагоги изо всех сил делают своё дело. Думаете, это просто – воспитывать разгильдяев, учить идиотов, круглосуточно надзирать над хулиганами, которые лишены нормальных родителей?
Отец
