Ей была видна коротко стриженная макушка виртомана, а лицо его она видеть не хотела. На всяких тут смотреть… И почему она в нормальной школе не удержалась? Сдержалась бы тогда, три года назад, не ударила б этого малолетнего изувера так, что он по лестнице скатился и ногу сломал, и не стояла б тут перед асоциатиками, давясь желанием всем надавать подзатыльники, убежать домой и порыдать в голос.
Если б она три года назад сдержалась!.. Но теперь горюй – не горюй, скрипи зубами – не скрипи, а катастрофа произошла, и вернуть хорошую репутацию невозможно. С той, которая с тех пор идёт впереди Новиты Сергеевны Осовецкой (в интернате № 34 именуемой за спиной «Совой») только сюда и брали. Сюда, похоже, с подобной репутацией и берут. С энтузиазмом.
Новита Сергеевна вздохнула и, с пренебрежением расширив ноздри, перевела хмурый взгляд на стоявшего у доски новичка.
Она знала, что его только что отобрали у матери-одиночки, но её это не трогало. За этот год пришлось насмотреться всякого. И не такие страдания. Подумаешь, в интернат попал! Могли и на улицу выкинуть…
А вот ей каково? Да она чувствовать разучилась! Муж ушёл. И не к другой, а так. В никуда и ни к кому. Это обиднее. Сын уехал учиться в другой город, на полном довольствии живёт в стенах казармы лётного училища. Жизнь в одиночестве – смерть. Среди толпы детей в приюте Новита Сергеевна страдала от одиночества.
Она едва слушала, как Лабутин вяло мямлил у доски что-то про многогранники. Когда он замолчал, она подняла голову и встретилась с его тусклым испуганным взглядом. Надо же: суток хватило, чтоб парня сломать!
Верное, похоже, заявление Кедраша, что без стержня человек в два счёта ломается. А стержень – вера православная. По Новите Осовецкой – это муть, иллюзия, дурман. Но, конечно, этот дурман имеет право на существование, раз благодаря ему людей сломать невозможно. Как этого мелкого по габаритам, но сильного по духу Кедраша. Смешно его родители назвали – Серафим! Сразу видно: верующие!
– Три с минусом, Enter, – деревянным голосом выдала Осовецкая оценку его томлению у доски. – Вызубришь весь параграф к завтрашнему уроку, не то Велимиру Тарасовичу пожалуюсь. Садись. Итак, новая тема.
Серафим шепнул Денису: «Я тебе помогу», и Денис отдался течению урока, решив, что думать будет, когда вернётся в комнату – в палату № 229.
Потому что не привык думать сам. Легче идти на поводу.
Потому что в любой игре – будь то квест, аркада, дум, экшн, цивилизация, симуляторы, стратегии, ходилки, мочилки, единоборства – Enter был властелином, гением и магом.
Но стоило погасить экран (а для Enterа выключить компьютер – значит, его убить, включить – воскресить), стоило ему эту кнопку жизни и смерти нажать, как все заботы, проблемы и житейские шаги оказывались неразрешимыми и тупиковыми. И тогда нужен был кто-то – в основном, мама, – чтобы вести Enterа по скучной реальности.
Enter машинально записывал в тетрадь новую тему, пытался слушать, что вещала Осовецкая и всеми силами подавлял в себе два крика: один, голодный, об игре, второй, тоскливый, – о маме. Когда она его спасёт?!
Мама! Мама! Я и не знал, что без тебя так плохо, пока тебя не потерял… Возьми меня отсюда, мама… Пожалуйста. Забери меня домой… Это здесь всё не моё. Я боюсь! Я боюсь! Забери меня домой, мамочка!
Слёзы всё-таки хлынули на тетрадь. Ничего не видя, Enter продолжал писать вслепую. Нос, естественно, тоже потёк. Шмыг, шмыг, но безполезно. Тут кардинальные меры нужны: платок или текущая вода. Ни того, ни другого у Enterа не имелось, и он, шмыгнув посильнее, утёр нос рукавом.
Осовецкая видела, что Лабутин плакал, но что с того? Поплачет – надоест, перестанет. Ей не платят, чтоб она тут всех утешала и доброту выказывала.
Для подобных случаев социальный педагог есть, только она села на больничный: ногу сломала в собственной квартире, споткнувшись о высокий порог. Перелом сложный, с операцией, вставкой каких-то железок и последующей операцией.
Когда социальный педагог начнёт радужно улыбаться детям и гладить их по головке – не знают ни врачи, ни директриса. Так что пока юные, но полные идиоты на голодном пайке как еды, так и доброты. Хотя и то, и другое им положено по закону.
Глава 12. КАРЦЕР
