– До свиданья, – прошептал Денис.
– Ничего, забегай, Денис, – ответил Галайда.
– Когда твоя канцелярия у него кончится, тогда и придёт, – буркнул Феликс Иванович, закрывая за собой дверь.
Они шли рядом по коридору и молчали. Enter нёс тяжёлый пакет и думал: куда, интересно, он сложит всю эту канцелярию в палате? Под кровать? В тумбочку?
Хмелюк искоса поглядел на перекосившуюся от тяжести фигурку, поджал губы, фыркнул пренебрежительно... и забрал из тонкой мальчишеской руки раздувшийся пакет. Enter от неожиданности даже «спасибо» пискнуть забыл.
На втором этаже Феликс Иванович остановился возле двери, открыл её ключом.
– Проходи, Enter. Здесь хранятся все ваши вещи. У каждого свой шкафчик. Твой – вот этот, двадцать первый. Запомнишь? Выкладывай всё из пакета и суй в шкаф. И побыстрее давай.
– Ладно, – прошептал Денис и торопливо принялся нагружать невысокий шкафчик с полками, похожий на детсадовский.
– Отложи учебники, по которым тебе завтра заниматься, – велел Феликс Иванович, – и с собой забери. Да поживей, чего копаешься? К Фуфайкину захотел?
– Всё, – выдохнул Денис, всем видом показывая, что он готов.
Хмелюк театрально закатил глаза.
– Наконец-то, пёсий хвост! Шагай теперь в спальню. Найдёшь?
– Найду.
Феликс Иванович запер дверь и ушёл в конец коридора, где скрылся в последней комнате с табличкой «Воспитательская». А Enter добрался до спальни, доплёлся до кровати и рухнул на неё. Глаза сами собой закрылись, и мальчик уснул.
Странные картины носились в его подсознании, но одна – чаще всех: он сидит дома за компом, проходит сложный уровень в Hexen, и вдруг из монитора вытягивается рука с аккуратно обрезанными ногтями, но ярко-оранжевого цвета, хватает Дениса за горло и втаскивает вглубь дисплея, как в мягкое зеркало.
И Enter попадает в экшн. За ним гонятся монстры и боевики в тяжёлом вооружении, и спасения нигде нет, и он еле ускользает от когтя, пули, ножа, ракеты и снова бежит сломя голову. И спасения нет. Одна безнадёжность.
Пропасть. Дна нет. Лишь мрак. Ледяные кожистые лапы толкают Enterа, и он падает в пропасть стремительно, словно выпущенная из арбалета стрела. Захватывает дух. Enter ударяется о дно. И просыпается.
Наконец-то! Впервые он рад скучной реальности. Перед глазами коричневые цветы линолеума. На нём узоры солнечных лучей, проникающих в окна и изрезанных решётками. Пыльный ботинок приземлился перед его лицом. Рядом встал другой.
Это сон или нет?
Enter озадаченно моргнул. И вот раздался недовольный мужской голос:
– Спишь, виртоман? Иди за мной. Щас не до сна будет.
Enter с трудом поднялся. Перед ним стоял хмурый Ренат. Он мотнул головой в сторону двери. И они пошли. Мальчишки усиленно делали вид, что заняты делами. Никто головы не поднял, когда Enter вслед за Ренатом плёлся мимо них. И тут Серафим громко сказал:
– Денис ночью плохо спал. А тут на него «старшаки» набросились в столовой. Почему нельзя человеку отдохнуть, если ему плохо?
Ренат, не оборачиваясь, спокойно выслушал зачинщика бунта и в конце спокойно поинтересовался:
– Это вопрос, Кедраш?
