хищников. Та-а-ак… Впрочем, чего «так»? Если все не так. Я ни за какие коврижки не сунусь сам искать хищника. И очень-очень надеюсь, что не встречусь с ним. Ибо очень страшно. Вчера, конечно, приплющило меня сильно, но тем не менее и то перепугался, когда эта тварь машину стала драть. Кстати, надо еще с машиной повозиться… Эх, блин!
Короче, от военных мне ничего пока не светит. Привезти им нечего, значит, и не получишь ничего… Прислонившись к стенке, допиваю чай, обозревая котобратию, уже сытую и вылизывающуюся на утреннем солнышке. Дармоеды шерстяные. Мухтар хоть службу несет, котейко иногда ездит за компанию. А эти… Жрут, спят и трахаются. Как… (Как кто? – спросил какой-то гад внутри. Че те, зараза, не сидится там? Сиди тихо, с твоими вопросами…) Никакого с них прибытку, вообще никому не нужные твари, даром что мертвяков тоже чуют.
Тут в башке с треском проскакивает разряд. Оба-на…
Через пять минут я уже еду в шушвагене, причем в кабине все, кроме котейки и черного, немного ошалевшие кошаки. Отъезжая, отметил оживленную пальбу в стороне «О’кея».
На блокпосту встретили меня нерадостно – шушваген еще даже не подъехал к подножию виадука, как танк вдруг окутался черным дымком, вертыхнулся немного между змейками блоков, встал боком, поведя тонким стволом пушки, – и блеснул вспышкой выстрела. На пути моей машины метрах в пятнадцати впереди сверкнул маленький взрыв, что-то защелкало по машине. Еперный театр. Каска – все же великая вещь. Особенно если не пристегиваешься. У кошек касок, кстати, нет, но они мягкие и летают прикольно, особенно спросонья. Че делать-то? Даю задний, метясь по зеркалам… и слышу опять выстрел, вижу в зеркало, как взлетает асфальт и сзади. Опаньки. Приплыли. Ну и что? Да без разницы! Открываю дверь и вылезаю. Стараясь двигаться естественней, закрываю шушваген и иду по мосту наверх. Подхожу ближе – вояки валяются за блоками и на танке и броневике сверху, целятся все из автоматов, а у одного, на броневике, еще и ракетница на плече… весело…
– Че, я такой страшный, че ли? – ору я им уже с полдороги. – Или вы тут совсем охренели? Вчера ни за что прикладом – и хлебалом в землю, сегодня из пушки? Совсем звезданулись?
Я вообще-то знаю и понимаю, что так с людьми с оружием говорить не надо. Особенно когда они в тебя целятся. Но что-то внутри толкает идти вперед, прямо на стволы, и при этом говорить обидное. Впрочем, все обходится – еще до того, как я дошел до них, все как-то разряжается. В итоге, когда я наверху, – практически все как вчера.
– Здорово! – говорит мне один из вояк. – Что это у тебя с машиной-то?
– А че, так страшно? Это от хищников – знаешь таких?
– Ха, знаю… Еще как! И что, помогает? – Тон скептический, ну да мне без разницы.
– Помогает. А вы че так нервно?
– Бандиты завелись. И машина у них какая-то, типа бронеавтомобиля. Правда, точно никто описать не может. Вот и попутали тебя. Сейчас отбой дают, а то уже чуть группу с «О’кея» не сорвали.
– О как.
– От так.
– А что за бандиты? Откуда?
– А кто их знает. Здравствуй. – Это подошел вчерашний майор. – Как, нормально все? За вчерашнее не в обиде?
– Ага. После сегодняшнего глупо обижаться на мелочи.
– Ну… извиняй. Тут теперь иначе нельзя.
– Ага. Понятно. – А че непонятного. Будь у меня танк… хотя нет – автомат вон у меня уже был… – А вы давно тут?
– С самого начала почти. Со второго дня. Считай, без смены – да и некем менять, хорошо, хоть жрать еду и патроны привозят. Разве что смотались, своих вывезли… некоторые. – Тут майор мрачнеет, да и кое у кого из остальных физиономии становятся мрачными. – А так стоим тут, зомби отстреливаем, принимаем беженцев и пропускаем бронегруппы на спасение и мародерку. Ну и бандитов всяких и прочую мразь гасим, насмотрелись за это время всякого… Командования нет, приказа нет, но мы все добровольно тут: решили, что не уйдем, покуда сможем или покуда не наладится.
– Почему же вы так решили? – Я, кажется, и сам понял, но хочу услышать.
– А потому что больше некому, – отвечает мне один из них, пожилой дядька, наверное, почти пенсионер по возрасту. – Некому. А надо.
– Ясно… Говорят, вы еще и награды выдаете местным – вон озерковские говорили… – перевожу я разговор на нужную мне тему.
– Хм… ну да. Только не мы, а типа командование – последнее время что-то там организуется, и лаборатория какая-то есть, в Сестрорецке, что ли. Вот им морфы нужны. Но не все и если в состоянии хорошем. За прочих просто платим патронами, немного.
Да, негусто. Впрочем – а с чего бы иначе? А майор продолжает:
– А еще, кстати, предлагаем работать – вывозить уцелевших. За это хорошо платят…
– Погодите, – перебиваю я. – А вот скажите… вам кошки нужны?
– …Кошки? А на хрена? – удивляется майор. – У нас тут мышей нет…
К нему подскакивает один из военных и что-то шепчет на ухо. Майор недоверчиво переспрашивает, тот убедительно матерится. Майор поворачивается ко мне:
– Погодь, у тебя что, кошка есть?
– Есть, – говорю я. – И даже не одна…
Кошандры не сказать чтобы были довольны, но рыжий, вырвавшийся и попытавшийся было удрать, вернулся сам, и скоро. Видно, сообразил, где есть люди живые… и где нет. Остальные вели себя смирно. Я их просто подарил, потому как понимал, что много за такие пусть и полезные устройства, как кошки, никто не даст, а по мелочи же… мне надо бы с ними подружиться, с военными. Тем более после того, как я узнал о бандитах.
Майор вдруг говорит:
– Слушай, боец. Тут такое дело. Тем, кто вывозит выживших, положена награда. Смотря как чего, но выдают немало. Даже оружие – карабин и патроны. Но это если много народу спас. А так и патроны, и горючее, и одежду. Как бы предлагаю тебе такое – впишешься?
– Ого. Щедро как, аж карабин. – Блин, а ведь и вправду щедро… – А чего так, ваши-то чего не ездят?
– Мало наших очень, – майор мрачно сплевывает, – вон поехали на мародерку в «О’кей» – выживших же надо обеспечить, – а спасались кто как. Ни еды, ни одежды… По городу ездят группы, но их мало, они не успевают. Воды в городе нет. А много кто спасается на верхних этажах. Электричества нет. Тепла нет. Еда кончается. Они просто не успевают забирать выживших. Да кроме того, еще все больше морфов. Они умнеют, и безоружному с ними не справиться. Они выжирают людей. Бывает, группа едет переполненная, замечают выживших, приезжают порой через несколько часов – а там никого, одни кости… Они не успевают… Так что вот такое дело. Возьмешься?
– Ну-у-у… – Я думаю. Тот с джипа сказал, что дело гиблое, но… С другой стороны, ствол – это хорошо… жаль, идти на такое дело придется без него. Но наверное, просто так не выдадут, да оно и понятно… Эх, ну что делать! Выпрашивать же не станешь… – А какие конкретно условия?
– Ну… Дело такое. Через командование оформиться – это только завтра. Дадим адрес, поедешь сам, со своим оружием. Потом, как привезешь людей, подкинем патронов и горючки, дадим запрос – выделят тебе карабин. У нас тут, извини, лишнего нет. Копец, где-то лежат тысячами эти гребаные карабины без людей, а где-то, как всегда, люди без оружия. Короче, это надежно: если привозишь людей – не обманывают. В Озерки уже несколько карабинов отдали.
Не нравится мне это. Очкую я че-то. Ну на фиг, пожалуй.
– Нет, знаете… пожалуй, пока я еще подумаю. С нуля вот так лезть – неохота… Если бы вы мне ствол нормальный дали…
– Ага, а ты с ним и смоешься, – ржет какой-то молодой здоровяк. – Спасибо, дяденька! – и все.
– Ну… Тогда, наверное, нет – мне не по силам такое, – говорю я.
– Ладно. – Майор немного расстроен моим отказом, это видно. Идет к своему танку. Ничего, пусть не обижается. Я их пока не знаю, потому – не полезу я черт-те куда, рисковать башкой за совершенно
