Глава 9. Предложение.
Виктор Павлович насмешливо смотрел на меня, несколько оторопевшего от таких сказанных им слов и, видимо чувствуя мою нерешительность, уже сам взял собственный чемоданчик в руки. Широким взмахом он сбросил со стола всю грязную посуду, которая с огромным грохотом ударилась об пол и разбилась вдребезги, оставляя вместо себя лишь груду обломков. Он положил чемодан на освободившееся место, быстро открыл его, после разворачивая содержимым непосредственно в мою сторону.
- Вот, посмотри внутрь, если не веришь, - несколько недовольно пробормотал он, как бы стараясь быстрее показать мне нечто особенное. - Бери как есть, можно сказать, от себя отрываю.
В чемодане оказался пистолет и еще два десятка обойм патронов к нему, сложенных там достаточно аккуратно и зафиксированных к стенкам различными особыми креплениями, напомнивших мне сразу ремни безопасности в медицинской комнате, но гораздо меньшие по размеру и пластичнее по структуре.
Естественно после определенного вида наставлений, Виктор Павлович начал учить меня пользоваться новым оружием, разбивая всю посуду вокруг, приговаривая: 'Тяжело в учении - легко в бою', уродуя столы и стулья вылетающими пулями так, что в ушах звенело от разрывавшихся выстрелов, будто война началась. В чемодане лежало еще десяток, как он их называл, осколочных гранат Ф-1, сходствующие почему-то с пироженными из знакомой кулинарии, которые, на мое счастье, мы уже не стали испытывать непосредственно прямо сейчас.
После обучения, я, наконец, мог спокойно отдохнуть. Заказал себе стакан томатного сока, опустился на стул, каким-то чудом уцелевший в этой перестрелке, облокотившись на его спинку, посмотрел в сторону Виктора Павловича и, набиравшись положенной храбрости, спросил его уже напрямую:
- Скажите мне, пожалуйста, так сказать, неосведомленному сельскому жителю, если конечно это не большой секрет и не те ваши неположенные знания, от которых вы нас все время оберегать изволите. Зачем же вам, таким умным в Городе понадобились вдруг наши коренья, если он и без того защищает вас от всех неприятностей? Эти коренья ведь довольно большая редкость. Можно сказать, их практически нет совсем. Разве что в других поселениях постараться поискать.
Тот сразу как-то заворчал, плюясь и фыркая по ходу действия, вытащил из кармана штанов небольшую пластиковую кнопку, напоминающую заглушку-берушу от лишнего шума, и за чем-то затолкал ее себе прямо в ухо. Выражался он при этом довольно нецензурно и грубо, что было абсолютно на него не похоже и совершенно подрывало облик цивилизованного и мудрого человека.
- Секрет большой, но тебе рассказать придется, - через некоторые прошедшие мгновения с трудом выдавил из себя нормальный ответ Виктор Павлович, выговорившись сам с собой вполголоса, отворачиваясь и прячась в процессе этого за мраморную колонну. - Только не сегодня, а чуть попозже, спустя хоть какое-то обусловленное время и естественно лишь после того, как вы начнете привозить коренья прямо сюда, - тут он начал ходить взад и вперед, нервничая и быстро перебирая пальцами, возможно от явного напряжения или волнения. - Не обижайся, но дело в том, что если сказать тебе эту причину сейчас, побудившую нас к вам обратиться, то многое будет непонятно и определенно несколько подозрительно выглядеть. Вы не очень-то, в данный момент, готовы ко всей той правде, какая сложилась на сегодняшний день именно здесь.
'Как будто уже теперь это не выглядит подозрительным, - подумалось мне. - Как странно и загадочно Палыч ведет себя последнее время, что совершенно на него не похоже. Но хоть выгоду какую можно будет получить от данного предложения и то хорошо'.
- Наверное, сигареты из них будете изготавливать? - предположил я, явственно пытаясь задеть его за живое. Тот несколько замялся и непонимающим взглядом посмотрел на меня.
- В магазин-то сегодня идешь? - проговорил он, будто пропуская мои слова, мимо ушей. - Продуктов там сегодня много завезли, какие уж захочешь, на любой вкус, - он наконец-то перестал прохаживаться передо мною, как маятник в напольных часах, определенно несколько раздражая меня эдаким первостепенным поведением.
- Естественно, зачем же я тогда приехал? Кушать то хочется, - произнес я собственное любимое выражение, вставая с готовностью со стула.
- Ну, вот и ладненько, спускайся вниз, а я пока тут немного приберусь. Все равно неудобно оставлять после себя такой беспорядок, - Виктор Павлович слегка улыбнулся, как бы виновато извиняясь за свою показную слабость и пытаясь немного оправдываться также в проявлении негативных эмоций. - Чистота кругом, я хоть мебель на место поставлю. Наберешь товар, так подожди меня, я к тебе уже сам подойду.
Я послушно потащился вниз, спускаясь обратно к выходу по тем же лестницам, что и прежде, очутившись в конечном итоге в знакомом мне маленьком помещении с двумя дверями и одной вывеской. Я естественно зашел внутрь этой другой двери, над которой красовалась надпись 'Магазин', и остановился, замерев как вкопанный.
На меня смотрела довольно молодая симпатичная девушка, миленького вида, с красивой улыбкой на губах, высокая и стройная, даже очень доброжелательно-приветливая, в легком бирюзовом сарафане из полупрозрачного шелка, подпоясанная изготовленным из того же материала тоненьким пояском.
- Чего изволите, молодой человек?
Ее голубые глаза виделись полуоткрытыми и выражали какую-то томливую надежду на лучшее, как тогда наивно показалось, именно в отношении дальнейшего продолжения знакомства со мной. Слегка вьющиеся, рыжеватые волосы представлялись распущенными по всей их сравнительно небольшой длине, довольно необычно сочетаясь с бледновато-розовой кожей лица, украшенного небольшим румянцем и ямочками на щечках.
По всей городской теории вероятности, тут ее не должно было быть никоим образом, да и вообще, никого из людей, так как данные предполагаемые закупки свершались в магазине абсолютно самостоятельно. Стоило только зайти и забрать необходимый товар прямо с витрины, услужливо наполненной различными продуктами питания, медикаментами, одеждой, либо другими нужными вещами - ассортиментом по соответствующей специализации того отдела, в который действительно пришел.
- Ну, говорите же скорее, а то мы скоро на обед закрываемся, - игриво произнесла она, выставляя вперед белую ножку, и чуть обижено надувая пухленькие крашеные губки, этими моментами подчеркивая подлинную заинтересованность моей персоной. Я несколько даже оробел, будто потерял дар собственной драгоценной речи от неожиданности и такого уж явного нескромного давления, импульсивно проявляемого непосредственно с ее стороны.
- Право не знаю, сударыня, но позвольте, однако мне самому сделать свой выбор, - только смог пробормотать я в завершение, также пытаясь быть любезным и приветливым в ответ.
- А выберите меня! - внезапно предложила она, несколько прогибаясь назад всем телом, тем самым приподнимая объемистый бюст вверх и медленно направляясь точно ко мне, еще более, таким образом, сокращая расстояние разделяющее нас. - Я действительно смогу Вам очень хорошо пригодиться, много чего делать умею. Полное количество функций и не перечислить будет. Я ведь и впрямь Вам нравлюсь? Ну, хоть немножко?...
Спас меня от таких ее откровенных притязаний внезапно подошедший Виктор Павлович, который прямо с ходу возмущенно высказался, как обычно в резкой и категоричной собственной манере изречения:
- Маша, ты опять принялась за свое? Сколько раз тебя просил не приставать к экспедиторам. Иди сейчас же на положенное тебе место.
Девушка ему улыбнулась, наверняка в силу привычки, и быстро удалилась прочь, цокая по ходу движения туфлями на высоком каблуке.
- Кем же эта Маша Вам приходится? - поинтересовался я, удивленно смотря вслед уходящей незнакомке.
- Не обращай внимания, - проговорил Виктор Павлович, продолжая все же оставаться несколько раздраженным ее выходкой. - Позже все поймешь.
- Да как же я пойму, если Вы ничего толком не объясняете? - возмутился я, принимая его такие
