— Случай интересный, я не могу дать заключение сразу, нужны дополнительные исследования. Но я бы сказал — предварительно, мсье генерал, только предварительно — что он сам себе сломал шею.
— Вы понимаете, что говорите, мсье Дюкло?
— Понимаю, мсье генерал. И еще…
— Да?
— Кажется, вы перестарались. Я имею в виду при пытках. У этого человека кровяное давление поднялось настолько, что в глазах полопались все капилляры, они полны крови. Я, конечно, не буду этого упоминать, но…
— Этот человек после последнего сеанса был жив и разговаривал минут пять.
Врач усмехнулся.
— Зачем вы это, мсье генерал? Я знаю правила. Этот человек после того, что вы с ним сделали, не мог ни с кем разговаривать. От кровотечений он ослеп, я уверен, что при вскрытии мы обнаружим сердечный приступ или кровоизлияние в мозг или то и другое разом. Я же предупреждал ваших палачей о том, что перед допросом надо хоть давление у человека померить. Иначе он может умереть и ничего вам не скажет.
— Хорошо, идите…
Оставшись один, генерал Венсан Бельфор, известный как 'Молот Ислама' — в кровь разбил о стену кулак.
0 8 июня 2014 года
Авианосец Адмирал Колчак
Конечно же, пытать меня не стали. Оснований к этому не было, к тому же — русский авианосец был совсем недалеко от их берега. Я ответил на те вопросы, на какие считал нужным — после чего меня под конвоем доставили до базы ВВС Рауль Салан, где совершил посадку транспортный самолет снабжения — чтобы доставить меня обратно на авианосец.
Обратно — я летел совсем без комфорта, на небольшом транспортном самолете, используемом для перевозок между авианосцем или берегом. Он мог доставить ракету воздух-земля, самолетный двигатель или группу пилотов на смену вылетавшей свой тур и отправляющейся на берег: авианосцы редко заходили в порты, потому что там они становились уязвимыми целями. Сейчас этот самолет доставлял на борт авианосца меня одного — и в нем сильно пахло рвотными массами, отчего мне пришлось повязать пропитанный кельнской водой платок на лицо. Так, я стал похож на старого пирата…
Офицеры разведцентра встречали меня на палубе — из чего я заключил, что дело дрянь. Если бы у них была работа — никто не стал бы шляться по палубе…
— Пустышка? — спросил я.
— Пустышка, господин вице-адмирал…
Я вздохнул. Предстояла такая пахота, что и раб на галерах не позавидует…
— Нашу очаровательную гостью отправили с корабля?
— Так точно. Доставили в лучшем виде.
Следующие несколько часов — мы посвятили обработке собранной разведывательной информации.
Ермак сбросил нам более пятидесяти возможных контактов… иногда много информации еще хуже, чем если бы ее не было вообще. Плюс — к этому у нас были гигабайты снимков высокого разрешения со спутника, на основании чего — компьютер создал детальную трехмерную карту местности. Сейчас мы просматривали 'контакты', пытаясь найти, как ушел генерал Абубакар Тимур…
Работа эта муторная, кропотливая и не факт, что к чему-то приводящая. Выполняется она вот как: ты получаешь все данные, какие только возможно получить, загружаешь их в компьютер, оцифровываешь, если они не оцифрованы. После чего — ты начинаешь перебирать кадр за кадром, картинку за картинкой, пытаясь найти либо нужных лиц, либо подозрительные модели поведения. Существует целый список подозрительных моделей поведения, он составлялся еще по Персии и с тех времен только обновлялся. Подозрительным может быть что угодно… выставленная у неприметного и небогатого дома охрана, грузовой автомобиль большой грузоподъемности во дворе жилых домов, погрузка мешков в закрытый фургон или переноска мешков в здание, не являющееся складом или магазином, что-то похожее на трубу на плече, несколько человек преследуют одного человека, один человек копает что-то лопатой у дороги, человек лежит на крыше и наблюдает. Сейчас — компьютерные системы шагнули далеко вперед, каждый снимок автоматически анализируется на наличие подозрительных моделей поведения и классифицирует их по степени опасности, оператору остается их только интерпретировать (по возможности) и передать для принятия решения. А решение могло быть самым разным, вплоть до нанесения ракетного удара.
Нашли мы и то, как скрылся генерал Абубакар Тимур. Благо и временной и географический отрезок для поиска был небольшим, а спутниковые снимки были просто изумительными. Мы заметили военный вертолет, зависший над крышами, а потом удалившийся. С этого военного вертолета не высаживался десант, наоборот — мы заметили, что он принял на борт людей. И ушел — в ту сторону, где не было военных баз, а был только гражданский аэропорт. Французы помогли Тимуру, выхватили его у нас из-под носа.
Оставалось одно…
Среди мастеров тайных дел есть один прием… который как-то в шутку использовал сэр Артур Конан- Дойль. Довольно жестокая проделка — он послал двенадцати своим друзьям анонимное письмо следующего содержания: Все раскрыто — немедленно бегите. В течение следующих двух дней все срочно отправились из Англии на континент.
В мире зазеркалья никто точно не может сказать, кто и что знает — но учитывая важность информации, применяется правило: мог узнать, значит — узнал, а паранойя является не болезнью, а насущной необходимостью. Именно на этом я и решил сыграть: у меня были всего несколько обрывков информации, не подходящих один к другому, плюс досужие домыслы из Интернета — но я мог сделать вид, что мне все известно.
Я набрал номер того же спутникового телефона. Вывел на громкую связь.
— Дерьмо… да!
Генерал Венсан Бельфор был явно не в духе.
— Добрый день, месье генерал. Или уже ночь?
Если играете в эту игру — звоните в неудобное время. Усиливает эффект.
— Кто это? — он еще не проснулся.
— Князь Воронцов.
— Ну и какого черта вам нужно? Вам мало того, что произошло?
— О, отнюдь. Просто хотел посочувствовать вам.
Генерал выругал меня словами, которые я не могу привести на бумаге и положил трубку. Я выждал пять минут — и снова набрал тот же номер.
— Послушайте, сударь, если вы…
— Каково быть предателем, а, генерал? — спросил я.
— Что?!
— Самое худшее предательство, мсье генерал — это когда предаешь сам себя.
— Да как ты смеешь!?
— Передайте привет генералу Тимуру, сударь. Скажите, что ему все равно не жить. Я найду его и убью. Спокойной ночи.
Я прервал разговор. Офицеры разведцентра смотрели на меня во все глаза.
— Десять минут, — сказал я, — следите за интенсивностью обмена. Можете принимать ставки — ставлю сотню на пятнадцать минут.
