Все обернулись и уставились на больного, как на чудо природы. Ренкр с запоздалым сожалением понял, что тон, пожалуй, он выбрал чересчур властный. Ну да ладно, если уж Одмассэн привел сюда тролля, то всякие притворства наверняка закончились.
Одинокий, кажется, думал иначе. За спиной Кирры он подал Ренкру знак, чтобы тот молчал, а потом обратился к Вдовой:
— Нам нужно поговорить с ним. И не кричи так, словно мы пришли его убивать!
— Что же ты придумал на сей раз? — Кирра все-таки оттеснила горянина к выходу и возмущенно зашептала: — Мальчик только пришел в себя, а ты приводишь к нему тролля. Зачем? Что происходит?
— Скажи, женщина, неужели ты считаешь, что я способен причинить парню зло? — так же тихо спросил ее Одмассэн.
Он заметно нервничал из-за этого разговора, как обычно в таких случаях терзая свою инеистую бороду.
— Да, — ответила Вдовая, вскидывая голову. — Если ты сочтешь, что так будет лучше для селения… или по каким-нибудь другим причинам, которые, на твой взгляд, окажутся достаточно убедительными.
— Посмотри мне в глаза, — велел ей горянин.
Их взгляды пересеклись и замерли в немом противостоянии.
— Я не причиню ему вреда, — тихо произнес Одинокий. — Веришь?
— На сей раз — да, — сдалась Кирра.
— Я, разумеется, должна уйти, — добавила она с полунасмешкой-полугоречью.
— Прости, — развел он руками, — но это необходимо.
— Ложь, — отрезала Вдовая. Одмассэн дернулся, словно неожиданно получил пощечину.
— Но я уйду, — добавила седая женщина. — Даю тебе час, потом я вернусь и повыгоняю вас, что бы вы ни говорили мне о необходимости и прочей чуши. Мальчику нужен отдых.
Одинокий проводил ее взглядом и облегченно вздохнул, когда шаги Кирры затихли в глухом коридоре.
— Знакомьтесь, — сказал горянин, присаживаясь на краешек кровати больного. — Ренкр, это Скарр, сын Хлэмма.
— Что-то стало известно о Мнмэрде? — обрадовался парень.
Из всего разговора Одмассэна и Кирры он не расслышал ни слова, но лица и жесты говорили сами за себя. Только теперь долинщик внимательнее присмотрелся к своему необычному гостю. Тролль чувствовал себя скованно, но сейчас, кажется, немного успокоился. Они пожали друг другу руки, коричневая ладонь Скарра выглядела непривычно, но пожатие было крепким и дружеским. Потом тролль принес себе стул и присел рядом с кроватью Ренкра.
Тем временем Одинокий печально кивнул, отвечая на вопрос парня:
— Да. Он мертв.
По просьбе горянина тролль рассказал о том, что произошло.
— Бумаги? — переспросил Ренкр. — Там были бумаги Ворнхольда?
— Были, — подтвердил Скарр. — И кажется, на одном из запечатанных свитков я видел твое имя.
— Я должен прочесть эти свитки. — Долинщик приподнялся и сел, даже начал оглядываться в поисках одежды, но потом сообразил, что это-то как раз ничем не поможет, все равно ведь ходить он почти не в состоянии, и уж тем более ему не добраться до пещеры Ворнхольда.
— К чему такая спешка, парень? — одернул парня Одинокий. — Ты разве не слышал: через час по наши души придет Кирра? Не хотелось бы ее разгневить, она и так готова разорвать меня на мелкие кусочки и собственноручно скормить льдистым змеям. Не будем давать ей лишний повод, а?
— Ты не понимаешь, — вздохнул Ренкр. — Ворнхольд знал, что произойдет после его смерти. Почему-то он не смог открыть нам всю правду тогда, при жизни, вот и оставил свиток как завещание. Мудрец догадывался, что нам потребуется его помощь. Необходимо раздобыть свиток…
Он чуть было не сказал «любой ценой», но остановился, испугавшись, как бы произнесенные слова не стали правдой. Слишком уж много невозможного превратилось в возможное за последние несколько ткарнов.
— Необходимо — значит раздобуду, — уверенно произнес Скарр. — Но лучше было бы, если б кто- нибудь из вас пошел вместе со мной. Иначе я могу упустить что-то важное, а мы никогда об этом и не узнаем.
— Исключено, — смущенно покачал головой Одмассэн, поднимаясь с постели. — Если ты согласишься на это, тебе придется отправиться туда одному. Принесешь тот свиток с именем Ренкра, а также что сам сочтешь наиболее важным. Потом, если удастся, мы отправимся за остальным.
— Тогда я пойду. — Скарр тоже встал. — Хотелось бы до вечера попасть в город.
— Я провожу тебя до выхода, — кивнул горянин. — И скажу стражникам на входах чтобы они беспрепятственно впустили тебя, когда вернешься. Отдыхай, Ренкр. Я еще загляну к тебе.
Они ушли, и он почувствовал, как усталость снова накатывает ужасной давящей волной. Парню вдруг расхотелось узнавать, что в том свитке, на котором Ворнхольд написал его имя. Лучше бы вообще никогда не вспоминать о том, кто он и что происходило с ним в течение двух последних ткарнов, лучше уж доживать свой век безумцем, чем снова окунуться в кошмары реальности. Ведь нельзя же всерьез надеяться на то, что он сможет победить Темного бога! Или — можно?..
Зашелестели желто-черные шкуры.
— Привет, — робко произнес большеглазый мальчишка, застывший у входа. — Меня зовут Хилгод.
/Хилгод, Хилгод, Хилгод… запомни это имя. Там в селении у меня остались жена, дочь и сын. Скажи им, что я погиб в честном бою, скажи что угодно, только не говори, что смерть оказалась такой нелепой! Ты обещаешь? Обещаешь?!/
— Да, — прошептал Ренкр. — Обещаю.
— Что? — Мальчик испуганно уставился на него громадными глазищами и смешно наклонил светловолосую голову. — Прости, я не расслышал.
— Спасибо тебе, Хилгод. Это ведь ты нашел меня в снегу.
Мальчик смутился:
— Вообще-то я. Но я не нарочно. То есть я рад был, но…
Он окончательно запутался и хлюпнул веснушчатым носом, кажется, намереваясь разреветься.
— Скажи, Хилгод, ты бы не мог позвать свою маму? Мне нужно выйти, но она не разрешала мне вставать с постели, а накликать ее гнев — бррр!
— Я мигом! — Мальчонка улыбнулся и уже развернулся, чтобы бежать на поиски Вдовой, но в этот самый момент она откинула шкуры и вошла в пещеру.
— Уже убрались? — Вопрос, видимо, касался Одмассэна и Скарра.
— Да, — ответил Ренкр. — Госпожа, я бы очень хотел немного прогуляться
— до трапезной. И еще…
— В трапезной тебе делать нечего, — ответила Кирра. — А что касается «еще» — сходи. Хилгод тебя проводит. Сейчас принесу одежду.
И вот — он стоит на ногах и делает осторожный шаг в сторону шкур. На сей раз ноги выдержали и только иногда пытались дрогнуть, но вовремя подставленное плечо Хилгода спасало положение.
В коридоре было пустынно. Он выглядел так, словно здесь не жили уже давным-давно: несколько тусклых факелов, грязь на полу и копоть на стенах, многие пещеры чернеют открытыми входами. До сих пор Ренкр мало верил в слова Одмассэна о том, что селение вымирает, но теперь ощутил это собственной кожей — сам воздух был холоден и бездвижен, он успел остыть от голосов, дыхания и смеха. «Тлен огромной гробницы, вот что это такое».
На обратном пути они встретили Хиинит. Девушка смутилась, но быстро взяла себя в руки, так что когда ноги все-таки отказали и Хилгод просто не мог выдержать Ренкрова веса, она сумела вовремя подставить плечо. Так долинщик и добрел до кровати — поддерживаемый с обеих сторон своими добровольными помощниками. Рухнул в постель и понял, что выжат до предела. Да, говорить о каких-либо путешествиях рано, слишком рано. Кирра уже принесла ему ужин, и — откуда только взялись силы? — он с
