Мичурин

его последователей со скрещиванием между собой различных сортов крапивы, ячменя, кукурузы и т. п. могут быть лишь случайно верны и то только при скрещивании тех же сортов упомянутых растений и при отсутствии резких изменений в условиях среды развития как самих растений-производителей, так и полученных от них гибридных сеянцев»[32].

В 1919 году, располагая огромным количеством фактов, Мичурин совсем развенчивает менделизм. В статье «Польза китайской яблони» он пишет:

«Здесь не лишним будет напомнить всем, чересчур увлекающимся пресловутыми законами Менделя, трактующими о возможности предварительного определения количества гибридов, уклоняющихся в ту или другую из сторон растений-производителей, о неоправильности такого увлечения. Такой вывод не всегда подтверждается на деле потому, что наследственная передача свойств растений- производителей своему потомству всецело зависит прежде всего от той или другой степени индивидуальной силы в этом отношении каждого из производителей, вследствие чего в гибридах всегда оказываются в большинстве признаки того из производителей, который во взятой паре производителей оказался с большей силой наследственной передачи своих свойств.

А затем количество и степень наследственно получаемых гибридами признаков того или другого производителя во многом зависит от различных влияний условий среды, при которых зарождается и воспитывается сеянец-гибрид. Причем под влиянием одних из этих условий некоторые свойства производителей бывают не в состоянии проявиться в гибридах, между тем как под воздействием других условий могут передаваться в большей силе как эти, так и совершенно новые свойства, бывшие в латентном состоянии у растений-производителей.

Все это довольно сильно колеблет устои выводов Менделя о предварительном вычислении свойств гибридов. Пусть каждый защитник менделевских законов для проверочных опытов скрещивания возьмет для ролей производителей одно растение типичного дикого вида, а другое из культурных сортов яблони, и преобладание признаков дикого вида в гибридах всегда скажется в сильной степени».

Еще более резко и решительно Мичурин выступает против менделизма в 1922 году:

«Работы Менделя слишком рано сочли за всеобщий закон, так как на деле он часто противоречит естественной правде в природе, перед которой не устоит никакое искусственное сплетение ошибочно понятых явлений. Желалось бы, чтоб мыслящий беспристрастно наблюдатель остановился перед моим заключением и лично проконтролировал правдивость настоящих выводов. Они являются как основа, которую мы завещаем естествоиспытателям грядущих веков..»

И, наконец, в своей боевой, как видно, десятилетиями выношенной статье «Внешняя среда»[33] (с подзаголовком «Посвящается маргариновым мудрецам») Иван Владимирович с предельной четкостью формулирует свое отношение к менделизму и всем его последователям:

«…некоторые, мнящие себя учеными знатоками законов растительного царства, наивно считают сомнительным мое утверждение о влиянии внешней среды на процесс образования новых форм и видов, как якобы еще не доказанных наукой.

…Думая о таких якобы ученых людях, не знаешь, чему более удивляться: их крайней ли близорукости или полному левежеству и отсутствию всякого смысла в их мировоззрении.

Прежде всего интересно знать: неужели они считают, что все 300000 различных видов растений создались (вне всякого влияния внешней среды) единственно при посредстве наследственной передачи свойств своих производителей?.. Ведь такое решение было бы полнейшим абсурдом. Нельзя же в самом деле предполагать, что из первых зародившихся особей живых растительных организмов при посредстве перекрестного их оплодотворения постепенно, в течение десятков миллионов лет создалось все существующее в настоящее время растительное царство на всем земном шаре без участия влияния внешней среды, условия которой в течение прошедших веков и тысячелетий так часто и так сильно изменялись…»

Всячески борясь за выявление и развитие прогрессивных сторон учения Дарвина, Мичурин все более и более останавливает свое внимание на проблеме вегетативной гибридизации плодовых растений, противопоставляя эту идею менделизму.

Термин «вегетативная гибридизация» принадлежит Дарвину. В своей книге «Изменение животных и растений под влиянием одомашнивания» Дарвин писал:

«Я приведу здесь все факты, которые только мог собрать, относительно образования гибридов между различными видами и разновидностями без участия их половой системы»[34].

Говоря о прививочных (вегетативных) гибридах картофеля, Дарвин указывал:

«Некоторые из этих гибридов даже после трехлетнего размножения сохраняют в своих стеблях признаки, отличные от той породы, глазки которой, были привиты».

И, наконец, прямо констатирует:

«Прививочные (вегетативные) гибриды во всех отношениях напоминают помеси семенные».

Мичурин, получив еще в 1888 году вегетативный гибрид между вишней и черешней (Краса севера), а в 1894–1897 годах еще более поразительный вегетативный гибрид между яблоней и грушей (Ренет бергамотный), стремится не только глубоко осмыслить эти факты, но и включить вегетативную гибридизацию в арсенал своей борьбы за преобразование природы.

Его знаменитый метод «ментора» является практическим освоением принципа вегетативной гибридизации. Далее Мичурин разрабатывает стройную теорию получения вегетативных гибридов.

В статье «О вегетативных гибридах», относящейся к 1921 году, он пишет следующее:

«Французский зоолог И. Делаж (в переводе под ред. К. Тимирязева) в брошюре «Наследственность» на стр. 90, 91 и 92, признавая возможность вегетативных гибридов, упускает самый главный в этом деле фактор, наиболее содействующий изменению прививка: это, во-первых, то, что для более полного успеха необходимо брать прививаемую часть в самой ранней стадии жизни растения (приблизительно 15–20 дней после всхода из зерна), во-вторых, подвой должен быть в более старшем возрасте (лучше брать отпрыск от уже давно плодоносящего дерева) и, в-третьих, рядом с развивающимся побегом прививка необходимо оставлять расти значительное количество побегов подвоя для совместного влияния (на более сильное изменение прививка) работы корневой системы и листьев подвоя, убавляя количество листьев прививка. Только при соблюдении этих условий получается хороший результат»[35] .

Свою теорию вегетативной гибридизации растений Мичурин все более и более подкрепляет фактами. В 1923 году он с удовлетворением отмечает:

«Удачное проведение опыта по скрещиванию двух различных видов плодовых деревьев — груш и яблонь, между собой при помощи предварительного вегетативного сближения.

Этим фактом, — говорит Иван Владимирович, — подтверждается правдивость моего вывода — подставкой менторов изменять и внутреннее строение воспитываемого гибрида. В данном случае мы видим необыкновенное ускорение плодоношения, а затем возникают и многие другие изменения. Этим также наглядно и несомненно окончательно устанавливается возможность получения вегетативных гибридов».

Широко и уверенно применяя половую гибридизацию, Мичурин тем не менее считает ее лишь начальным звеном селекции. В совершенствовании гибридов он основную роль отводит направленному воспитанию их. В статье «О влиянии внешней среды» Иван Владимирович пишет:

«Мужские и женские производители скрещиваемой пары наследственно: 1) дают лишь зачатки своих или родичей своих качеств и свойств в очень значительном числе. А уж условия внешней среды, во-первых, одним из этих зачатков благоприятствуют (их развитию), между тем как развитие других задерживают или совершенно уничтожают, а во-вторых, часть наследственно переданных свойств под влиянием внешних условий почти всегда более или менее изменяется, согласно с условиями среды текущего времени, то-есть в разные годы всегда разно.

В конце концов, оказывается, что сложение строения гибрида лишь в 1/10 зависит от производителей, а в 9/10 от влияния внешней среды…»[36].

Отсюда со всей очевидностью вытекает необходимость тщательного изучения всех условий,