— Невероятный бабник. В буквальном смысле слова новая девушка каждый вечер, иногда две. В двадцать три года у того парня перебывало больше девушек, чем у большинства мужчин за всю жизнь.
Эмми застыла, не донеся до рта стакан с апельсиновым соком:
— Двадцать три?
Иззи тоже села за стол и откусила кусочек тоста.
— Да, он совсем ребенок. Но девушкам нравится. — Она странно посмотрела на Эмми.
— А что? Что-то случилось?
Эмми постаралась не подавиться и сказала:
— Не смеши меня! Конечно, нет. Ты же меня знаешь…
Кевин допил кофе и завязал шнурки на кроссовках.
— Иззи, дорогая, хоть Эмми и красавица, но, думаю, Хорхе интересует возраст от восемнадцати до двадцати пяти.
Опа!
Эмми пересказала содержание этого разговора подругам, которые к его окончанию смеялись до слез.
— Ты шутишь! — выдавила Ли. Схватившись за живот, она каталась по полу.
— Ему двадцать три, querida? Правда?
— Я же не знала! И уж конечно, не подозревала, что у чего такое хобби — заниматься любовью у бассейна с ничего не подозревающими женщинами…
— Ничего не подозревающими женщинами старше его, — добавила Адриана.
— Смейтесь сколько хотите. — Эмми набросила на клетку Отиса полотенце. — Но это был лучший секс в моей жизни пожилой леди.
Ли подняла руку:
— Подожди-ка секунду. Мы забыли о самом главном, сколько я поняла, этот Хорхе — кубинец?
Эмми пожала плечами:
— Вероятно. Вообще-то Кевин, кажется, упомянул, что его семья — известные активисты антикастровского движения.
— Значит…
Ли наклонила голову и выставила руку.
— Значит? — недоумевающе переспросила Эмми.
— Значит, мы только что засчитываем тебе твоего первого иностранца! — воскликнула Адриана. — Понятно, что он, вероятно, родился в Штатах, и даже если нет, Карибский бассейн не считается. Но я голосую — жестом доброй воли и поощрения — что он засчитывается.
— Поддерживаю. Считай латиноамериканцем. Но определенно засчитывай.
Адриана, дотянувшись, ущипнула Эмми за щеку:
— Поздравляю, querida. Один долой… два, если посчитаем Дункана за североамериканца… осталось пять.
Эмми почувствовала в воздухе вибрацию при упоминании Дункана и могла бы поклясться, что Адриана и Ли обменялись взглядами, но проигнорировала это. Эмми знала, подруги не верят, что она действительно с ним покончила, и устала постоянно убеждать их.
— Да, таким образом я излечилась от своего пристрастия к моногамии. И ценю, что вы поддержали меня на пути к распутству.
Девушки чокнулись. Эмми позвонила в их любимую доставку суси (три супа мисо, две порции суси, одну — сасими и очень острый соус). Полчаса спустя, после того как Эмми еще раз сбегала вниз, чтобы впустить парня из доставки, а возвратившись, увидела, что Адриана выставила клетку с Отисом за окно ее квартиры на пятом этаже, девушки весело расправились с едой и уговорили вторую бутылку любимого гевюрцтраминера[31] Эмми.
— Как Рассел? — спросила у Ли Эмми, надеясь вызвать подругу на откровенность.
Они знали друг друга достаточно давно, чтобы Эмми примирилась с тем, как жестко Ли ограждала свою личную жизнь, но попыток не оставляла.
— Что? — переспросила Ли, явно погруженная в свои мысли. — Рассел? О, у него все хорошо. Отлично. На этой неделе он берет интервью у Тони Ромо, поэтому сильно занят. Адриана макнула суси в соевый соус и отправила в рот. — Эмми сказала, что вы уже почти договорились о дате свадьбы?
Ли кивнула:
— В апреле.
— В апреле? Правда? Это же так скоро!
Эмми удивилась. Если учесть, что до помолвки они были знакомы всего год, могли бы подождать по крайней мере до следующего лета, но Ли, кажется, проявляет к свадьбе интерес. Уже хорошо.
— Да, это уж точно не мой выбор, но ничего.
— А что так?
— Не знаю. Думаю, мне всегда нравилась идея осенней свадьбы. Кроме того, апрель кажется немного преждевременным. И книга Джесса запланирована к изданию примерно на это время, поэтому будет сумасшедший дом. Но мои родители настаивают, что это единственные свободные выходные в клубе в ближайшие два года, поскольку кто-то отменил заказ, к тому же они совпадают с расписанием поездок семьи Рассела, а посему мы на том и порешили. Да какая, в сущности, разница.
Она пожала плечами.
— Восторженная невеста, ничего не скажешь, — заметила Адриана.
Ли снова пожала плечами.
— А чего мне так переживать из-за даты? В какой-то момент мы должны пожениться, поэтому не важно, когда именно.
— Слушая, Ли, я просто в обморок падаю от романтичности всего этого, — сказала Эмми, пытаясь сгладить неловкость, но вышло еще хуже. И она быстро сменила тему. — Как у тебя дела с мистером Чэпменом? Ты познакомилась с его женой?
Ли положила палочки и подобрала под себя ноги, словно готовясь к длинному разговору.
— Я с ней не встречалась. Даже не знаю наверняка существует ли она… я ни разу не читала о ней в газетах или журналах… и ни за что этому не поверила бы, если бы тогда за ленчем он сам не сказал, что женат. Странно, поскольку он никогда о ней не упоминает… я, например, даже не знаю, как ее зовут.
— Он к тебе еще не приставал? — спросила Эмми.
Ей было интересно, когда же Ли очнется и поймет, что происходит. Совершенно очевидно, что она увлеклась этим человеком, который, кстати, по ее рассказам, первостатейный козел, и Эмми не видела в этом ничего хорошего. Кроме того, раздражало, что Ли нашла такого потрясающего парня, как Рассел, и, судя по всему, не ценит его должным образом.
Ли подняла глаза.
— Приставал ко мне? Эмми, он же мой автор. Конечно, нет.
— И ты помолвлена, — добавила Эмми.
— Естественно! Мне казалось, об этом и говорить не надо.
Адриана налила всем вина и сказала:
— Девушки, девушки, успокойтесь. Я уверена, что мистер Джесс Чэпмен уже наложил свои грязные лапы на Ли везде, где только можно. В конце концов, он известен не своим целомудрием, а наша Ли — красавица. Но это, разумеется, не ее вина. А теперь мы можем поговорить обо мне? Я хочу вам что-то показать.
Она открыла стеганую сумку от Шанель и достала бархатную коробочку.
— Посмотрите-ка на них. Они от Тоби. Или лучше сказать, от Гарри Уинстона.
Подруги склонились над изумительными серьгами.
— Они потрясающие! — объявила Ли, с благоговением касаясь их рукой.
Эмми не могла не заметить оказавшихся рядом искрящегося кольца Ли и сапфировых серег Адрианы. Подруги казались без ума от своих побрякушек, и Эмми спрашивала себя осознают ли они, насколько им повезло? Ведь за этими украшениями стоят любящие мужчины. Она с радостью отказалась бы от всех алмазов мира, если бы нашла предназначенного ей человека. Или, уточним, смогла удержать
