душу. В общем, старая история. Ты пал жертвой своей страсти. Страсти ко мне. Я польщена, Тимоша».
Много лишних безмолвных слов, слишком много, чрезмерно. А Тимофей уже жаждал узнать другое.
«Что…»
«Что ты задумала?»
Она ответила и на этот раз.
«Взять у тебя то, что потребно мне. У тебя взять и ИЗ ТЕБЯ. Ты открыт предо мной, Тимоша, и я теперь многое знаю».
«Что…»
«Что ты знаешь?»
Она ласково улыбнулась ему.
«Что Угрим провел тебя через потаенный ход, которым до сих пор никто, кроме самого князя, не хаживал. Что ты вместе с ним переступил порог нижнего подземелья, запечатанный его колдовством. Что ты прошел прочие преграды, поставленные Угримом. И значит, на тебе лежит след его магических печатей. Мне же известен способ, как, используя такие следы, взламывать сами печати. Ты станешь ключом. Моим ключом от Угримова замка. Замка, за которым князь прячет Черные Мощи — ведь именно их он оберегает от чужих взглядов и помыслов, да, Тимоша? Черное тулово твари, вышедшей из мертвого мира. И ее рука… правая рука, которую ты принес своему князю. Чтобы добраться до этих артефактов, мне нужно лишь слиться с тобой и тобою же отворить затворенное. Твоя память, чувства и мысли отведут меня к реликвиям Силы».
«Зачем…»
«Зачем тебе все это нужно, княгиня?»
Нет, Арина ничего от него не утаивала. Наверное, в этом уже не было смысла. Арина отвечала. Честно, гордо, надменно и торжествующе:
«Я — никейская царевна из рода византийских императоров, а не русская княгиня! И я всегда оставалась той, кем являюсь по крови и праву рождения. Пусть ныне Великая Византия утратила былое могущество, но магическая сила Черных Мощей поможет ей вернуть забытую славу. И угадай, кто будет восседать на троне возрожденной империи?»
«Но как…»
«Как же князь? Угрим? Ищерское княжество?»
По губам Арины скользнула презрительная усмешка. Безмолвный ответ вновь зазвучал в голове Тимофея.
«К чему мне горбатый уродец? К чему мне ваш жалкий клочок лесов и болот? Думаешь, ради этого я прибыла сюда? Нет, все не так, Тимоша. Надежное убежище от латинян я могла бы найти и в другом, более достойном месте. Но я внимательно читала древние книги. И книги указали мне, где следует искать Черные Мощи. Книги поведали, что частица их должна храниться здесь. До этой реликвии просто было легче добраться, чем до других. С нее удобнее было начать. Поэтому, и только поэтому, я здесь. Конечно, Угрим хитер. Он никогда полностью не доверял мне и прятал от меня свое сокровище. Но я терпелива, я умею ждать. И я дождалась. Я получу свое. С твоей, Тимоша, помощью».
«Думаешь…»
«Ты думаешь, я стану помогать тебе?»
Ее глаза смотрели в его глаза. В ее глазах таилась нежнейшая из улыбок.
«А ты думаешь, что сможешь противиться? Думаешь, у тебя есть выбор? Думаешь, у тебя есть иная воля, кроме моей?
Я ведь уже объяснила: ты заперт в самом себе, ты спишь наяву. Ты спишь и видишь сон, морок, а бодрствую сейчас я. За себя и за тебя. И в тебе тоже. И ты — мой целиком. Мы с тобой слиты в одно. И МЫ сейчас — это Я. Но никак не ТЫ».
Слова, звучавшие в голове Тимофея, казались бредовыми и пугающими одновременно. Тимофей старательно внимал речам княгини, но никак не мог постичь их сути. Не мог, пока…
«Ну все, хватит болтать. — Княгиня утерла рукавом кровь с лица и, набросив островерхий куколь, прикрыла рану на голове. — Пора идти, Тимоша. Нам пора. Тебе и мне. Мне — главным образом. Но значит, и тебе тоже».
Она поднялась с пола.
Тимофей мысленно усмехнулся. Неужто гречанка надеется поднять его?
«Посмотрим, крысий потрох, как это у тебя полу…»
Почему пол, на котором только что лежал Тимофей, вдруг подался вниз, он сообразил не сразу. Нет, княгиня даже не пыталась его поднимать. Она просто стояла рядом и просто смотрела. Тимофей поднимался сам. Не хотел, но под-ни-мал-ся! И ничего с этим поделать не мог. Тело сейчас слушалось не его. Телом повелевала чужая воля.
И вот он уже стоит на ногах, совершенно их не чувствуя.
«Хорошо, — удовлетворенно кивнула Арина. — Теперь ты видишь: мы едины. Ты делаешь то, что нужно мне. И сопротивляться этому бессмысленно».
Тимофей старался. О, еще как старался! Но все верно. Все бессмысленно. Он словно наблюдал за собственными действиями со стороны и не в силах был ничего изменить.
«Тварь поганая!»
Ярость мешала и рвала мысли…
«Блудливая никейская девка!»
Но Тимофей не чувствовал привычного для такого состояния бурления крови. Ибо даже кровь предала своего хозяина. Кровь текла по жилам спокойно и размеренно, как и требовалось. Не ему, Тимофею, — ворожее-княгине.
«Похотливая гулящая су…»
«Правильно, Тимоша, нам вниз», — насмешливо отозвалось в голове.
Он вдруг понял, что спускается вслед за княгиней по длинной узкой лестнице. С верхнего этажа терема на нижний. Свой меч Тимофей обнаружил на поясе. Когда он поднял клинок с пола и вложил его в ножны, Тимофей не помнил совершенно. К навершию рукояти прилипло несколько длинных черных волосков.
Проклятье! Почему?! Ну почему он не отсек голову проклятой гречанке? Почему не нашел в себе твердости проломить Арине череп рукоятью меча? Почему не смог в последний момент вбить эти карие манящие очи в глазницы и раздавить их там, как поганые грибы? Почему так глупо попал под чары княгини, даже будучи предупрежденным Угримом?
ПО-ЧЕ-МУ?!
Он спускался. Она спускалась. Они спускались. Вместе, по тесной лестнице, бок о бок. Рука Тимофея лежала на мече, но ни от руки, ни от оружия сейчас не было никакого проку. Пальцы были чужими. Совершенно. Все теперь было чужое.
«Теперь ты мой» — так ведь сказала ему княгиня?
По терему они прошли беспрепятственно. Не остановленные никем, миновали княжеские хоромы. Обошли пустующую гридницу…
Вся челядь в столь поздний час спала. Часть княжеской дружины отбыла с Угримом, а те ратники, что остались в Острожце, несли службу снаружи — на городских стенах и на стенах детинца. Только у входа в подвалы стоял одинокий страж со щитом в руке и с мечом на боку.
Арина и Тимофей двигались на него.
Дружинник заметил их. Встрепенулся, шагнул навстречу. Охнул от изумления.
Ермолай! — признал стражника Тимофей. Странно, что Угрим вновь поставил на столь важный пост однажды уже провинившегося гридя. На князя это не похоже. Хотя, наверное, ничего странного нет: Угрим ведь надеется на него, Тимофея. А вот он-то как раз надежды и не оправдал. И Арине позволил выйти из опочивальни. И самого за собой увести.
— Тимофей?! Княгиня?! — смотрели на них округлившиеся глаза Ермолая.
Арина молча шла дальше. Тимофей, утративший власть над собственным телом, следовал рядом.
