городе, большинство гостиниц и магазинов. Но никто не видел юношу, соответствующего приметам разыскиваемого.
День отхода каравана выдался самым тяжелым. Если раньше они еще сохраняли надежду, что друг сможет их догнать, то теперь стало ясно – пересечь пустыню в одиночку ему не по силам. Следующий караван выйдет в Зинад не раньше чем через пару месяцев, а значит, они расстаются с ним если не навсегда, то очень и очень надолго.
– Ну же, веселее, – не выдержал наконец Грейд, – проводим Эдель и Эладира, возьмем Пророчество и поедем ему навстречу. То-то он обрадуется!
Но никакие слова не смогли поднять настроение. В грустном молчании они заняли свое место в караване. Надели на лошадей специальные шоры, чтобы яркий свет пустыни не слепил их, а сами залезли в специальную повозку, затянутую темной тканью. А когда она тронулась с места, Эдель все же не удержалась и разрыдалась. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой.
Ветер крепчал, а город все еще оставался на приличном удалении. Коля, съежившись и нагнувшись вперед, упорно шел по дороге. Замечательная одежда, сплетенная целителями, может, отлично и заживляла раны, но совершенно не грела. Сейчас ему больше всего хотелось забиться куда-нибудь подальше от непогоды, развести костер и поесть. От голода сводило желудок, а у него не оказалось ничего съестного. О том, чтобы добыть дичь, не могло быть и речи. Животные и птицы в предчувствии урагана попрятались по своим норам и гнездам. К тому же путешественник не располагал ничем пригодным для охоты. Оставался один выход – искать человеческое жилье, а потому Николай продолжал двигаться сквозь пыльную бурю.
На его счастье, вскоре появились и первые дома. Они застенчиво ютились под острыми утесами и, будучи построены из того же розового камня, практически сливались с общим пейзажем. Юноша, почти не раздумывая, бросился к ближайшему строению. Для того чтобы взойти на крыльцо, ему пришлось согнуться в три погибели. Неудобно наклонившись, он постучал в небольшую дверь, но ему никто не ответил. Он постучал снова в надежде, что его услышат. Коля совершенно точно знал, что внутри есть люди. Из окон тепло и радостно лился свет, ноздри щекотал запах готовящегося ужина, а по ту сторону дверей явно кто-то стоял и пыхтел.
– Откройте, пожалуйста! Я невооружен и не причиню вам вреда!
– Ага! Нашел дурачье! – тут же пробурчал мужской голос.
– Пожалуйста! Поверьте!
– Вали отсюда, покуда цел!
– Но я…
– Глухой, што ль? Убирайся! Развелось тут всяких, глазом не успеешь моргнуть, как без штанов останешься!
– Я не грабитель, я… – пытался убедить недоверчивого хозяина Николай.
– А ну пшел!
Он отшатнулся, почувствовав, что мужчина за дверью слов на ветер не бросает и готов любыми способами защитить свою семью и жилье. Доказывай ему потом с вилами в боку, что ты не разбойник. Потому пришлось вновь возвратиться на улицу, где ветер усиливался с каждой минутой.
Попытки постучаться в следующие несколько домов также не увенчались успехом. Местные жители не доверяли незнакомцам, и никакие увещевания в том, что одинокий путник – не грабитель, а только ищет укрытия от зверствующей непогоды, не действовали.
Он уже дошел до последнего дома на улице и потерял всякую надежду на то, что ему удастся переночевать в тепле. Только чтобы укрыться от ветра, Коля поднялся на крыльцо и забился в угол. По крайней мере, тут песок не засыпал глаза, и можно было посидеть и чуть-чуть согреться, сжавшись в комок и обхватив ноги руками. Светофор обвился вокруг шеи шершавым воротником и уткнулся носом в собственный хвост.
– Жаль, тепло у тебя только из пасти идет. – Коля почесал голову дракончика. – Переждем бурю здесь, а как только стихнет – пойдем дальше.
Дверь открылась так внезапно, что молодой человек вскочил и стукнулся головой о крышу крыльца. На пороге показался мужчина небольшого роста, но крепкого телосложения. Седеющие волосы едва доходили ему до плеч, узкое лицо покрывала недельная щетина. Длинный нос, тонкий рот и небольшие, широко расставленные глаза не придавали ему привлекательности, но Коля ясно почувствовал тепло и доброту, живущие в этом человеке.
– Чего надо? – неприветливо буркнул тот.
– Я… Извините, я просто хотел укрыться от бури, – потирая ушибленную макушку, произнес нежданный визитер.
– А чего не постучался?
– Думал – прогоните.
– С чего бы? – Хозяин дома хитро прищурился.
– Потому что так поступили все ваши соседи, решив, что я вор.
– А ты вор?
– Нет! Что вы! Я…
– Да проходи, проходи, – мужчина посторонился, приглашая гостя.
– Не боитесь меня? – поинтересовался на всякий случай Коля.
– Тебя? Не обижайся, сынок. Я уже немолод, но с таким сопляком, как ты, справлюсь без труда.
Николая такое заявление вовсе не обидело. Он настолько закоченел, что зуб на зуб не попадал. Когда же прошел внутрь дома и почувствовал, как тепло охватило его тело, не смог скрыть вздоха облегчения.
– Да не стой на проходе, иди в комнату, – пробубнил мужчина, – можешь не разуваться… ой…
Он осекся, заметив наконец, что гостю снимать, собственно, нечего.
– На вот, – хозяин, порывшись в шкафу, выудил пару башмаков без задников, – негоже в такой холод босиком ходить. Звать-то тебя как?
– Кайл.
– А я – Холлдрек. Можно просто – Холл. Да ты проходи, не боись! И шарфик сымай, тепло у меня!
В это самое время «шарфик» выгнул шею и, выпустив струйку дыма, взмыл вверх. Покрутившись немного в прихожей, он, будто учуяв что-то, полетел прямо по коридору и исчез в одной из комнат.
Холл пораженно уставился на необычное существо.
– Кхм, – неловко кашлянул Николай, – у вас есть перец?
– А? Что? – Мужчина не мог прийти в себя от удивления.
– Светофор – мой ручной дракончик. Совершенно безобиден и просто обожает перец.
– О! Прирученная ящерица! Да ты, смотрю, не так прост. Ладно, давай поужинаем. На сытый желудок и беседа лучше складывается. Иди в ту комнату, там уж и стол накрыт. Я следом, только прихвачу еще один прибор.
Коля прошел прямо по коридору и осмотрелся. Справа находилась кухня, очень маленькая и скромная: только плита, небольшой шкаф, разделочный столик и вделанный в пол люк. В чуть приоткрытую дверь слева Коля взглянул мельком, заметив только кровать и тумбу. Прямо перед ним находилась довольно просторная столовая. В углу стоял стол и три стула. По другую сторону от двери находились диван, большое кресло, сервант. Простая потертая мебель, старый выцветший ковер на полу, несколько чашек и две стопки тарелок – все свидетельствовало об отсутствии женской руки, настолько одиноким и бедным выглядело внутреннее убранство комнаты. Единственным ярким пятном здесь являлся камин – огромный, почти в полстены, обрамленный цветастой мозаикой, изображающей диковинные цветы и райских птиц.
– Красивая штучка, да?
Холл вручил Николаю принесенную с кухни тарелку с тушеным мясом и ложку.
– Да, камин великолепен! Глаз не оторвать!
– Единственное, что не уволокла моя бывшая.
– Ваша жена? – Коля уселся за стол и с удовольствием вдохнул аромат, исходящий от тарелки.
– А ну ее. Улизнула с одним проходимцем, не хочу даже вспоминать, – Холл поморщился. – Ты давай, жуй. О, погоди, чуть не забыл!
