– Кайл, – меррил пытался разглядеть за черной сеткой лицо друга, – это в самом деле ты?
– Я. И Светофор со мной.
А потом, отстраняясь от Грейда, не давая ему опомниться, гаркнул:
– Ну что уставился? Пшел!
– Что за беспорядок? – к ним подъехал Ром.
– Да гном какой-то под копыта коня моего бросился, – пожал плечами Коля, – ничего дальше своего носа не видит.
Рассказать, с кем он только что столкнулся, ему помешали обстоятельства. Он почувствовал, как заколебалось равновесие, как искорки ненависти тронули его кожу. Кто-то смотрел ему в спину. Слегка развернувшись, Коля краем глаза заметил Кэдрика, единственного, кому Пэвар разрешил снять защитный шлем. Конечно же тот не мог знать, что на самом деле связывает его недруга с «гномом», но явно насторожился. Плохой знак.
– Может, расскажешь, кого ты встретил? – поинтересовался Ром, когда они немного отъехали.
– Потом, – только и сказал Коля.
Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться рядом с повозкой друзей и своими глазами увидеть, как они отреагируют на рассказ Грейда об их встрече. А самое главное, увидеть лицо Эдели, хотя бы в те первые секунды, когда эмоции не взяты под контроль, когда они самые верные и искренние. Как она воспримет такое известие? Обрадуется или останется равнодушной? Расплачется от счастья или надменно скривится? Впрочем, что гадать, она его не любит, а теперь, узнав его истинное имя, ненавидит даже больше тех разбойников, которые взяли ее в плен и замучили отца Эладира.
– Стоять! Разбиваем лагерь здесь! Приказ господ Пэвара и Люция!
Коля спешился и принялся помогать Киру и Ивару ставить палатки, готовый на все, лишь бы выгнать из головы дурные мысли.
Вечер настал быстро, окутав мягкой темнотой оазис. На центральной площади разожгли огромный костер. Тяжелый аромат цветов, стыдливо прячущих свою красу днем и раскрывающих лепестки лишь ночью, заструился в воздухе. Сладкий и раскрепощающий цветочный дух танцевал вместе с огненными искрами, пением цикад и прекрасными девами, водившими хоровод вокруг костра.
Здесь собрались многие жители Мэр-Силока и конечно же приезжие. Все торговые сделки свершились днем, сейчас же наступило время праздника. Жареное мясо, легкое вино, сладкие и сочные фрукты – все ради дорогих гостей, потому что племя Пустынников должно жить и процветать.
Николай смотрел на ночное пиршество издалека. Под предлогом легкого недомогания он остался в лагере. Теперь, без шлема, его легко могли узнать в толпе. Что, если Волк не один и шпионы Фаридара рассредоточились по всему оазису? Нет, соваться на центральную площадь не следовало. Однако сидеть одному в такую теплую ночь совершенно не хотелось. К тому же его единственный компаньон мирно посапывал в сумке, сунув голову под чешуйчатое крыло.
Стараясь оставаться в тени, Коля покинул пределы лагеря, но пошел в противоположную сторону. Туда, откуда не доносились веселый хохот подвыпивших мужчин и кокетливые смешки женщин. Туда, где не горели огни и не ходили люди. Он шел на звук журчащей воды, пока не увидел впереди поблескивающую гладь водоема. Спуск к нему оказался трудным. Крутая и узкая тропинка пряталась в ночном сумраке и сливалась с землей. Но, оказавшись внизу, Коля замер от восхищения: озерная вода серебрилась в лучах небесных светил, небольшой водопад волновал тихие воды, тонкую полоску белоснежного песка обрамляли травяной ковер и густые заросли. Такого красивого зрелища Коля еще не видел.
Он подошел к самой кромке воды и попробовал ее рукой. На удивление теплая, будто парное молоко – всплыло давно позабытое сравнение из прошлой жизни. Скинув башмаки, зарываясь ступнями в мокрый песок, он побрел вдоль озера и остановился практически у самого водопада. Еще раз огляделся, чтобы убедиться – вокруг ни души и за ним никто не следит. Ночные сумерки и густорастущий кустарник отлично скрывали пляж от случайных взглядов, да и кому придет в голову искать его здесь? Все мужчины в данный момент заняты делами поважнее, даже Волк наверняка не смог устоять перед какой-нибудь южной красавицей.
Взглянув на свое отражение в озере, Николай почувствовал, как кожа покрылась мурашками. В последний раз, когда он вот так стоял, глядя в воду, сзади подобрались уварги. Не самые приятные воспоминания заставили его невольно прислушаться, не крадется ли кто сзади. Очарование пейзажа вмиг слетело. Он вспомнил, что безоружен и может стать легкой добычей. Сколько раз наступать на одни и те же грабли? Шелест ветвей заставил сердце оборваться. Он резко обернулся, готовый к самому худшему, и пораженно замер…
В ночном свете на берегу возникла Эдель. Ее золотистые волосы приобрели серебряный оттенок. Персиковая кожа теперь казалась нежнейшим фарфором. Тонкую фигурку обнимало платье из воздушного шелка, слегка колышущегося на ветру, от чего девушка больше походила на прекрасное видение, чем на существо из плоти и крови. И только ее обжигающий взгляд, порывистое дыхание, слезинка, бриллиантовой каплей стекающая по щеке, свидетельствовали об обратном.
В горле пересохло, слова застряли комком, так и не вырвавшись наружу. Грудь сдавили невидимые путы, сердце бешено застучало. Тупая боль разлуки, мысль, как он мог жить без нее все это время, взметнулись в душе, разрывая ее на части. Столько дней – мучительных, одиноких, жестоких, столько часов, минут, секунд прожито впустую…
Коля не знал, что можно любить так сильно, не знал, что можно желать так страстно. Голова закружилась не то от пряного аромата ночных цветов, не то от шепота мягкой травы, не то от самой любви. А может, от всего сразу.
Подозрения, терзания, ссоры, обиды – все исчезло, стоило только взглянуть в ее глаза. В них читались те же чувства, которые он испытывал сейчас. Нет преград, нет сомнений, в этом мире остались лишь они вдвоем.
Неловкие шаги навстречу друг другу, тихие, неуверенные. Первые и от того робкие соприкосновения ладоней, губ, дыхания. Они все глубже погружались в водоворот страсти. Вместе с одеждой слетело стеснение, оставив легкий румянец на щеках, выступив капельками пота на коже.
Кончики пальцев девушки пробежались по его телу, по неровным узлам шрамов на плече, горячее дыхание коснулось новой, от того слишком чувствительной кожи.
«Ты здесь… Ты жив».
«Не бойся, милая… Я с тобой и буду рядом всегда».
Не нужно слов. Они здесь лишние. Сейчас есть лишь жар сплетенных тел, есть лишь единство душ, есть лишь безграничное, всепоглощающее счастье и восторг, которые хочется задержать в своих сердцах. И не отпускать ни за что и никогда.
Утренняя звезда Абер показалась над горизонтом. Ночь тихо отступала, унося с собой то волшебство, которым щедро одарила Мэр-Силок. Растаяли в утреннем небе ночные светила, прежде окрашивавшие озеро в серебристый цвет, и теперь оно вновь приобрело обычный серый. Мельчайшие брызги водопада превратились в туман, который поплыл по глади озера, накрыл береговую полосу, напитал влагой траву, кусты и деревья.
Но двое влюбленных, лежащих в обнимку на пляже, ничего этого не замечали. Для них и без того короткая ночь пролетела слишком быстро, не дала насладиться друг другом досыта.
Коля еще крепче прижал к себе любимую. Хотелось остановить время и лежать бесконечно долго. Касаться бархатной кожи, вдыхать тонкий аромат волос, чувствовать, как часто бьется сердце. Однако утро завоевывало все новые позиции, а туман принес с собой прохладу, заставившую молодых людей нехотя разнять объятия, встать и одеться. Он натянул штаны, а свою рубашку накинул на плечи Эдели. Ее легкое платьице совсем не грело.
– Сам-то не замерзнешь? – Нежный голосок зазвенел в рассветной тишине.
– Рядом с тобой? Ни за что! – Он обнял ее и провел рукой по тяжелым, спутанным ночной страстью волосам. – Как ты нашла меня?
– Искала там, где безлюдно. За мной никто не следил, я уверена.
Она отстранилась и подняла с земли сверток и также дорожную сумку, которых он ночью не заметил.
– Подумала, что тебе пригодится.
