Когда в Раю все есть, а вот чего-то и нет, когда Ева тянется к яблоку, то это слепая попытка понять, чего же не хватает. Познания Добра и Зла? Но и познавшему, и изгнанному опять не хватает того же, невыразимого…
Кто там плачет в костре ночном,
Косы рыжие разметав,
Кто грустит в тростнике речном,
Шелестит в осенних кустах?
……………………………
Никогда не придет Лилит,
А забыть себя не велит…
И не детали мира, которые на вкус и на ощупь важней всего, а нематериальное: память, 'станция духа', тем-то и вечна она, что переживает вещную, но мгновенную 'реальность'.
А в поздние годы стал поэт писать смешные, якобы фантастические повести. И тут вдруг оказалось, что он не чужд обериутам.
Вот отрывок из одной повести в которой редакция полностью «компьютертзована, так что живых людей в ней нет. Только роботы И вот как робот редактор отвечает молодому поэту
«Стихи — сплошная вата, рифмовка слабовата,
Читать их трудновато, жалею вас, как брата.
Стихи рациональны, не эмоциональны,
Отнюдь не гениальны, а выводы печальны.
Шепну вам осторожно: печатать их не можно,
Читатель нынче строгий, а стих у вас убогий.
Творить вы не бросайте, но классиков читайте…
Я не стал слушать продолжения и подошел к БАРСу, возле которого сидел другой Поэт. БАРС тоже вел литконсультацию стихами:
…Поэма 'Водопой' суха, и нет в ней музыки стиха;
Она уныла и длинна, отсутствует в ней глубина;
Я очень уважаю вас, но мал в поэме слов запас,
В ней образов удачных нет, хоть вы талантливый Поэт.
С печалью МАВРА вам вернет раздумий ваших мудрый плод,
В печать поэма не пойдет, но вас в грядущем слава ждет…
(МАВРА — Меланхолический Агрегат, Возвращающий Рукописи Авторам])»
То вдруг слышатся ритмы баллад Вальтера Скотта:
'О фаянс, белизной ослепляющий взор,
на тебя я с волненьем гляжу!
За тебя я с улыбкой пойду на костер,
о тебе свои песни сложу!
Пусть другие впадают в лирический транс,
наблюдая сверкание льдин,
я же знаю одно: санитарный фаянс
человечеству необходим!'
И кажется, что сами повести сочинял поэт только ради того, чтобы в них вставить эти маленькие шедевры!..
16. КОРЕНЬ ЗЛА (Юрий Одарченко.) 1903 Москва 1960 Париж
'Денек' — какое идиллическое название книжки стихов! Какая безоблачность, какие солнечные ассоциации! Но стоит раскрыть книжку и –
Я расставлю слова
В наилучшем и строгом порядке.
Это будут слова,
От которых бегут без оглядки.
То, от чего все тайно отмахиваются, делая вид, что этого не бывает, что в душе, может, и потемки, но увидеть, что в них прячется — мы ой как не хотим! Одарченко все называет по имени, вот и бегут без оглядки от его стихов…
Как говорил Гоголь, нечего на зеркало пенять, коли рожа крива.
В данном случае это звучит буквально — мы все слегка боимся встречи с самими собой. Одарченко это ощущение превратил в конкретный, реальный страх — вплоть до того, что брился без зеркала! Лишь бы не встретиться с собой. Лицом к лицу — значит увидеть свое подполье!
Поэтому никак нельзя ни иронию, ни злые строки поэта, даже те, что кажутся смешными, отнести к области сатиры. Сатира — ничто перед ужасом простого раскрытия своих глубин. Мы не хотим знать себя — одни — чтобы спокойнее жить. Другие — чтобы сразу не умереть от ужаса, назвав словами содержимое своего подполья.
Обостренное ощущение вселенской пошлости у Одарченко глубже и точнее, чем у его ровесников — обериутов, о которых поэт, кстати, и слыхом не слыхал. Сам же он именно обериут. Скажем это без малейшей натяжки!.
Когда он приоткрывал свою изнанку, кто-то возмущался, кто-то смеялся, словно к нему это не относится. Но Одарченко не позволяет смеяться. Слова, от которых бегут без оглядки сковывают, и не дают убежать.
Вот начало стихотворения, от которого, как и от названия книги ждешь чего-то светлого и идиллического:
Мальчик катит по дорожке
Легкое серсо.
В беленьких чулочках ножки,
Легкое серсо.
