Когда он в последний раз окинул зал взглядом из-под капюшона, что-то привлекло его внимание.
На другом конце зала, почти напротив отсутствующего гобелена, который помог Криспину спастись, он увидел Майлза, притаившегося в тени колонны.
Напротив Майлза, не смешиваясь с толпой англичан, стояли французские курьеры, но Криспин уловил тот момент, когда они заметили Майлза и на их лицах промелькнуло узнавание.
Однако Майлз их не увидел и сделал шаг назад, заслоняемый от короля колонной. Он что-то держал в руке.
Не думая, Криспин потянулся к кинжалу, но ему помешала ряса и он принялся сражаться с непокорным одеянием, пытаясь высвободить оружие.
Не успел он обнажить клинок, как его плечо — то, которое он вывихнул накануне вечером, — ударилось о стену, словно припечатанное, пронзенное жгучей болью. Сдавленно ахнув, Криспин неуверенно шагнул вперед, чувствуя внезапную слабость. Затем он сделал шаг назад — один, второй, а потом нога уже не нашла новой ступеньки. В сгущающейся тьме Криспин потерял равновесие и покатился вниз по кухонной лестнице. Когда его голова стукнулась о нижнюю ступеньку, он был уже без сознания.
Глава 23
Криспин слегка приоткрыл глаза, и тут же будто весь мир навалился на него горячей волной боли. Голова… нет, больше всего болело плечо, то самое, которое он вывихнул; ощущение было такое, словно черт ткнул в него горячей кочергой.
Он попытался приподняться, но сильные руки толкнули его назад. Криспин пошире открыл глаза, силясь разглядеть, кто перед ним, но оставил эту затею.
— Даже не думайте шевелиться. — Женский голос. Знакомый. Ее руки разрывали рясу. — Я вам помогу.
Он узнал этот голос и разлепил пересохшие губы.
— Лайвит?
— Лежите смирно, я сказала. Я нашла вас внизу, у лестницы.
— Где я сейчас?
— Вы в моей комнате. Это всего лишь кладовка, но мы называем ее домом. Пока. — Она улыбнулась Криспину — какое приятное ощущение после стольких удручающих событий. — Вас, между прочим, подстрелили из лука.
Криспин повернул голову и увидел торчащее между плечом и ключицей древко стрелы. С ястребиным оперением.
— Будь проклят Майлз.
Криспин резко сел, во всяком случае, попытался. Жуткая боль заставила его снова лечь.
— Король! Он не пострадал?
— Нет. Ему не причинили никакого вреда. Вы должны беречь силы. Мне нужно вытащить эту стрелу.
Криспин хотел было запротестовать, но сообразил, что Лайвит никак не может привести к нему ни врача, ни даже цирюльника. Он вообще не должен находиться во дворце, а если его схватят, то стрела в плече станет наименьшей из его забот.
— Очень хорошо, — проворчал Криспин.
Все его тело покрылось испариной, где-то в желудке завозилась тошнота.
Лайвит кивнула и оглянулась. Криспин лежал на полу, и она потянула сыщика за здоровую руку, поднимая.
— Будет легче, если вы ляжете на стол.
Криспин приподнялся и встал, хотя собственные ноги казались ему чужими. Лайвит подвела Криспина к столу, он присел на него, а потом и лег.
— Плечо должно свисать над краем. Мне придется протащить стрелу насквозь.
— Кровь Христова.
— Меня сейчас не Христова кровь волнует.
Она помогла ему придвинуться к краю стола. Криспин почувствовал, что Лайвит расстегивает его пояс.
— Что вы делаете?
Женщина криво, бесстыдно усмехнулась.
— Да будет вам, мастер Криспин. Думаете, я хочу воспользоваться вашей беспомощностью? — По- прежнему улыбаясь, она забралась на стол и села верхом на Криспина. Сжала его бедрами. — Мне нравится, когда мои мужчины в полном сознании. И им это тоже нравится.
Криспин выдавил улыбку.
— Не сомневаюсь.
Она расстегнула пояс, расправила его и поднесла к лицу Криспина.
— Прикусите.
Кивнув, Криспин покорно открыл рот и закусил свой пояс, как принимает удила лошадь. На вкус кожа отдавала грязью, жиром и слабым привкусом дубильной коры. Он сильнее впился в пояс зубами, особенно когда Лайвит взяла в руки свой деревянный башмак и кинжал Криспина. Башмак она поставила Криспину на грудь и ухватилась за древко стрелы. Разрезала рубашку, обнажая рану, и принялась подпиливать стрелу.
— Я собираюсь как можно ниже обломить древко, — пояснила она.
Впервые Лайвит сняла свою неряшливую полотняную косынку, и Криспин увидел ее лицо в обрамлении густых пепельных завитков. Он протянул руку и коснулся конца одного из локонов, и движения Лайвит замедлились. Она следила, как он наматывает локон на палец, потом посмотрела ему в глаза, и Криспин снова улыбнулся и выплюнул пояс.
— Я благодарю вас за это.
— Ну вы же не можете ходить со стрелой в плече, верно?
С улыбкой она вернула пояс ему в рот.
Криспин опустил глаза, когда боль в плече стала нестерпимой. Он уставился на башмак у себя на груди, прошелся взглядом по его очертаниям, увидел грязь на подошве. Что-то в этом башмаке встревожило его, и Криспин попытался вытащить из глубины сознания связанные с этим мысли, однако новая волна боли вырвала у него стон сквозь прикушенный пояс, и сыщик забыл обо всем на свете.
Лайвит взялась за древко стрелы у самого плеча, другой рукой схватила оперенный конец и вдруг переломила стрелу.
Криспин выгнулся дугой и застонал сквозь зубы.
Лайвит поудобнее устроилась на Криспине и взяла башмак.
— Когда я досчитаю до трех, то протолкну ее внутрь башмаком. Затем мне придется вытащить ее снизу. У меня не получится вас привязать, и нет времени звать кого-то на помощь. Вы понимаете?
Криспин кивнул и стиснул зубами кожу. «Давай, делай свое дело».
Женщина уперлась рукой в его здоровое плечо, чтобы он лежал ровно, и подняла деревянный башмак.
— Раз… два… три!
Криспин закричал сквозь зубы. Кожаный пояс заглушил этот вопль. Криспину хотелось заметаться, выгнуть спину, но он сдержался, изо всех сил, сколько позволяли сухожилия, напрягая шею.
Когда Лайвит выдернула проклятую стрелу у него из спины, Криспина окутала чернота беспамятства. Последнее, что он почувствовал, была волна облегчения, и его голова стукнулась о стол.
Когда Криспин снова пришел в себя, он лежал уже на тюфяке, набитом соломой. На плечо была наложена надежная повязка, и рука висела на перевязи. Рясу с него совсем сняли, и она бесформенной
