В воздух взлетали ракеты – по их яркому свечению я догадался, что они были немецкими. Один из моих солдат выстрелил красной, белой и зеленой ракетами, и по мере продвижения мы периодически обменивались этими опознавательными сигналами. Через час мы набрели на роту бронемашин. Это было специальное подразделение под командованием ротмистра Хохмейера, личная разведчасть Роммеля.
На следующее утро грузовики, приданные роте бронемашин, доставили нас в штаб 115-го полка, который теперь переместился назад к югу. Мы узнали, что наш батальон был практически весь уничтожен. Командир батальона подполковник Роске, который прибыл к нам только в марте, попал в плен. Я был единственным оставшимся в живых командиром роты, кроме меня удалось спастись только одному офицеру. Из 350 человек, отправившихся в бой, осталось тридцать.
Эти остатки раскидали по двум другим батальонам полка, ждущего переформирования. В будущем новому батальону предстояло воевать под Эль-Аламейном.
На меня теперь смотрели как на человека, доказавшего в бою свою способность командовать батальоном, и отправили в резерв дивизии. Я был приписан к полковому штабу и вместе с войсками участвовал во взятии Тобрука. После этого у меня появилась возможность полететь в отпуск в Германию. Сначала предполагалось, что мой отпуск продлится три недели, но потом его увеличили до восьми. У молодого офицера, воевавшего в пустыне, нашлось, конечно, что рассказать – в том числе и о Тобруке – своим домашним.
Глава 26
Равновесие
День разгрома моего батальона оказался самым безумным днем во всем сражении. Целью Роммеля по-прежнему оставался Тобрук; но положение наше было незавидным. Нас уже давно считали побежденными, а никак не победителями в этой бесконечной войне в пустыне.
Одна наша боевая группа из 90-й легкопехотной дивизии разгромила штаб генерал-майора Мессерви, который командовал британской 7-й бронетанковой дивизией, и захватила в плен его самого и весь его штаб. Генерал был одет в рубашку и шорты, и на нем не было никаких знаков различия. Его не опознали. Он сбежал в суматохе контратаки, и мы долгое время даже не подозревали, что он был в наших руках.
От этого было не отмахнуться. Крувел, командующий Африканским корпусом, был сбит на «шторхе» над позициями 50-й дивизии под Газалой и взят в плен. Роммель со своим штабом, как всегда, был впереди нас. Его словно кто-то заговорил. Гаузе был ранен, и Байерляйн принял должность начальника штаба у Роммеля. На смену Крувела срочно через Средиземное море доставили Неринга.
Мы прочно застряли под Гот-эль-Уалебом. Здесь британская 150-я бригада занимала сильные позиции, и наши первые попытки пробиться через минное поле провалились. Мы зависели от снабжения по длинному пути в обход Бир-Хакейма. Основная масса наших сил двинулась по приказу Роммеля на юг, чтобы встретить колонну с базы снабжения, которая подвергалась интенсивным бомбежкам Королевских ВВС.
Британские бронетанковые части вышли на нас 29 мая, и произошел ожесточенный танковый бой. Против нас воевала 1-я бронетанковая дивизия плюс еще две бригады, но после полудня началась песчаная буря и положила конец сражению. Не было видно, где свои, где чужие. Этот бой мог закончиться для нас разгромом, что помогло бы британцам сохранить Тобрук.
На рассвете следующего дня противник вновь двинулся на наши позиции, но мы постепенно продвигались на запад, не давая обратить себя в бегство. Итальянцам за день до этого удалось наконец сделать проход в минном поле около Трай-эль-Абд и Трай-эль-Капуццо, и у нас появился путь, по которому мы могли снова вернуться на рубеж к западу от Газалы или снабжать свои войска с меньшими затратами. Этот проход интенсивно обстреливался с обеих сторон французами и англичанами, но, по крайней мере, он был.
Роммель решил оттянуть по этому проходу свои танки назад. Мы применили проверенный метод прикрытия отхода, образовав дугообразную позицию противотанковых орудий на Трай-Капуццо. Правый фланг дуги упирался в минное поле англичан.
С юга подошли британские танки, пытаясь пробить наш заслон на севере, но до него было слишком далеко; и, кроме того, генерал Ричи, по-видимому, собирался перейти в наступление и бросить свои танки в обход Бир-Хакейма на юге, чтобы ударить по нам с фланга и тыла.
Но на самом деле, как мы узнали позже, он планировал послать южноафриканцев и британскую 50-ю дивизию по прибрежной дороге, чтобы оттянуть наши силы для своего танкового удара на юге. Но для такого маневра его войска не были готовы.
А на следующий день Ричи понял, что Роммель не разбит и отступать не намерен, а только занимается перегруппировкой войск к западу от минного поля. Он уже снова планировал атаку, которая должна была начаться, как только он будет готов.
Запланированный день взятия Тобрука миновал, и мы затаились у минного поля с неспокойным чувством. Боеприпасы были на исходе, а остальное материальное обеспечение поступало еле-еле. Каждая наша колонна снабжения подвергалась ожесточенному обстрелу Королевскими ВВС. Под Бир-Хакеймом героически сражались части «Свободной Франции» и в контратаках брали пленных. Подходивший подвижный резерв 8-й армии, как мы полагали, мог бы нас остановить.
Мы сидели, словно в клетке, между минным полем и противником, с минимальным количеством боеприпасов, воды и пищи. А нам еще надо было поить и кормить пленных, в основном солдат 3-й индийской мотобригады. Даже наши солдаты тайком сливали воду из радиаторов, чтобы утолить жажду.
Судьба Африканского корпуса зависела от прокладки надежной дороги через минное поле.
Роммель еще раз рискнул после полудня 31 мая. Он всеми имеющимися силами атаковал 150-ю бригаду. Британские танковые части пришли на помощь пехоте, но к полудню следующего дня были опрокинуты. Мы уничтожили большую часть танковой бригады противника (1-я армейская танковая бригада). Ричи контратаковал силами еще одной бригады с севера и Индийской бригады с востока. (Самая мощная атака Ричи началась 9 июня силами 9-й и 10-й индийских бригад при поддержке 22-й бронетанковой бригады с востока. 69-я бригада атаковала с севера.) Обе атаки захлебнулись.
Целью Ричи было пробиться через минное поле и послать свои танки, чтобы перекрыть наши проходы и начать еще одно танковое сражение, пока южноафриканцы на севере попробуют продвинуться по прибрежной дороге.
Попытка британцев потерпела фиаско. Короче говоря, Ричи потерял четыре полка полевой артиллерии, 10-ю индийскую бригаду под командованием бригадного генерала С.Х. Баучера, моторизованный батальон 22-й бронетанковой бригады под командованием бригадного генерала У.Г. Карра. Мы уничтожили большое количество танков, другие части противника также понесли большие потери. Британцы были в смятении, поскольку мы разгромили несколько полковых штабов одной дивизии и уничтожили линии связи, разбив несколько подразделений связи.
Роммель был на высоте. Я полагаю, что к вечеру 5 июня Роммель решил, что, в конце концов, ему удастся взять Тобрук.
Глава 27
У ворот
Против Бир-Хакейма Роммель теперь выдвинул спецгруппу 288, высокоподвижную часть, изначально обученную вести боевые действия на Ближнем Востоке (позже я командовал батальоном в этой части). Но несмотря на интенсивные налеты «Штук» и артподготовку, французские части Кёнига продолжали отчаянно защищаться.
Они продержались до вечера 10 июня, получая снабжение по воздуху. Позже англичане уже не могли снабжать их, и им было приказано отступить. Большая часть гарнизона сумела прорваться и воссоединиться с 8-й армией на востоке. Это был первый признак возрождения боевого духа Франции с момента ее поражения в 1940 году. На этот раз французы сумели выстоять против великого Роммеля, командира «Дивизии призраков».
Фронт Газалы был прорван в двух местах, хотя южноафриканцы Пиенаара все еще вели боевые действия на северном рубеже. Роммель рискнул прорваться в Эль-Адем. 90-я легкопехотная двинулась вперед, за ней шла ослабленная танковая дивизия, которая заняла местность к югу от аэродрома.
