Василич отбыл в город за стройматериалами и никто не будет поглядывать на него и ехидно посмеиваться.
Слов нет, соседка его – женщина привлекательная и аппетитненькая, в смысле всяких там внешних округлостей. А ее всегдашняя готовность всем помочь в сочетании с полнейшей неприспособленностью ко всем тем делам, что испокон веку считаются мужскими, теперь в глазах Гоши выглядела просто умилительной и очень симпатичной. На то они и мужские дела, чтобы ими мужчины занимались. Кто же виноват, что ей не встретился подходящий? Да и где их теперь взять-то, настоящих? – это Гоша и сам хорошо понимал, благо что был мужчиной. Сколько он насмотрелся на бравых мужей и отцов семейств, у которых только и забот было, что донести себя после службы до дивана. И это при том, что их жены и дом вели, и детьми занимались, и вкалывали на работе, лишь бы не лишиться места.
А Танюшу многому можно попытаться научить. Если не получится, то она все равно будет рядом – отвертку подать или там паяльник подержать…
Гоша не заметил, как сполз в кресле, вытянул вперед ноги и словно в зале кинотеатра стал не без удовольствия смотреть сцены из фильма «Моя совместная жизнь с соседкой». Очнулся он от грез, только когда немилосердно заныл копчик и затекли ноги.
– И придет же такое в голову, – проворчал Гоша, поднимаясь и с хрустом потягиваясь. – Мне и одному хорошо, – наставительно произнес он, обращаясь к самому себе.
Тут как раз подъехала битая серая «газель» и из ее кабины выбрались двое. Водитель пошел открывать задние дверцы машины, а Василич крикнул приятелю:
– Чего встал? Давай иди разгружать!
Гоша поспешил к нему, полностью переключившись на строительные заботы. Но на сердце осталось странное ощущение тепла, будто он пообщался с хорошим человеком. И не просто с хорошим, а вроде как с родным. Вот ведь нелепица какая!
Раздался знакомый треск, затем взвыл двигатель, и, судя по звукам, машина продолжила свой путь.
«Опять повалили забор, – пронеслось в сонном мозгу Татьяны. – Сколько можно? Они что, все как один слабовидящие или ездят поддатые?»
Чтобы не видеть огорченно вытянутых лиц трех старушек, Татьяна ощупью, не открывая глаз, дабы продлить сладкие мгновения сна, оделась, пятерней пригладила волосы и побрела к входной двери. Путь по участку она продолжила, отчаянно зевая и не глядя по сторонам. К чему? Ноги сами привели ее к тому месту, где покореженные секции забора валялись поверх двух кольев, которые их поддерживали между наездами. Такая вот оригинальная сборно-разборная конструкция!
Татьяна нагнулась и, собрав силы, стала поднимать часть изгороди.
– Это не выход, – раздалось возле ее уха, и она от неожиданности разжала руки. – Осторожнее! Вы же так ноги себе покалечите!
Гоша еле успел подхватить серые планки, соединенные между собой двумя перекладинами, и теперь стоял перед Татьяной, легко удерживая их в вертикальном положении.
– А для нас выход! – отрезала Татьяна, мгновенно проснувшись и озлобившись. На себя – за свой наверняка затрапезный вид, на нежданного помощника – за его бандитскую сущность.
– Подержите, – попросил Гоша и, войдя на их территорию, взялся за один из кольев.
Он всем телом налег на него, вгоняя в землю, затем приладил секцию забора на место. Со второй он разделался с такой же легкостью. Татьяна наблюдала за его действиями красная от недовольства и смущения.
Когда шаткое сооружение вновь на время обрело прежний вид, Гоша задумчиво произнес:
– Вообще-то вы правы: трудно придумать что-то, что помешало бы лихачам валить ваш забор. Разве что сделать улицу непроезжей. Но это уже из области фантастики.
– Почему же трудно придумать? – с вызовом произнесла Татьяна. – Тут на поле стоит никому не нужный трактор. Вот если бы с него снять колеса и вкопать под углом и на метр дальше нашей загородки, то машины врезались бы в них. В результате, как говорится, и волки сыты, и овцы целы.
– А вы молодец! Здорово придумали, – уважительно произнес Гоша и как-то по-новому посмотрел на нее. – Мне такое даже в голову не пришло бы.
Татьяна сама удивилась, насколько приятной оказалась для нее похвала этого бандюгана. Но он, к сожалению, не остановился на этом и продолжил:
– Никогда бы не подумал, что у вас такая же неуемная фантазия, как у той вашей приятельницы, что в дупле цветы посадила!
Упоминание о любимой подруге неожиданно больно кольнуло ее. К тому же и идея с колесами тоже принадлежала Ирке. Получалось, что похвала предназначалась другому человеку.
– Спасибо за помощь, – буркнула Татьяна, глядя в землю. – А теперь простите, но мне нужно домой.
– Не за что, – отозвался Гоша, глядя на ее всклокоченные волосы, разные тапочки на ногах, виднеющийся из-под халата подол розовой ночной рубашки.
«Наверняка бросилась сломя голову чинить изгородь, чтобы бабушки ничего не заметили, – подумал он. – Приятно, когда рядом с тобой такой заботливый и внимательный человек». На такой вот неожиданной ноте Гоша закончил свои размышления и отправился восвояси. А Татьяна поспешила домой. Там, увидев себя в зеркале на террасе, она похолодела от ужаса. Сколько раз мама ей говорила, что женщина должна оставаться женщиной в любой ситуации. Она же сейчас походила на огородное пугало.
«Нет ничего странного в том, что он обратил внимание на Ирку, – думала Татьяна, обиженно сопя. – У нее и голова, и руки, и внешность». До завтрака оставалось еще часа полтора, но не хотелось ни продолжать спать, ни предаваться мечтам, зато очень хотелось жалеть себя – бедненькую и несчастненькую. И все только потому, что какой-то там отморозок, с которым она обменялась лишь парой фраз, вскользь, сам того не зная, похвалил подругу. Ну не злая ли ирония судьбы?
Однако бывают ситуации, когда все доводы разума оказываются бессильны перед неясными ощущениями и смутными переживаниями.
Об утреннем инциденте Татьяна решила никому не рассказывать, чтобы еще больше не портить себе настроения.
Время шло, а ничего особенного больше не случалось. Старушки по-прежнему пребывали в блаженном неведении относительно того, кто поселился у них под боком. А Татьяна во всем доверилась подруге, которая считала, что, прежде чем в ужасе закатывать глаза и падать в обморок, надо хорошенько все обмозговать.
И они продолжали обмозговывать – не спеша, сидя вечерами на крылечке или возле бассейна. На цветущие перед домом ноготки и бархатцы из окон террасы падали решетчатые квадраты света. Дивно пахли белые колокольчики душистого табака. Сквозь заросли бузины проглядывал желтоватый прямоугольник дверного проема сараюшки Семеновны. Оттуда доносились то приглушенные мужские голоса, то популярные песни, то звуки телепередач.
В такие минуты все тревоги казались призрачными. И вот как-то, когда пребывание Людмилы на даче подходило к концу, Татьяна не выдержала и рассказала о том, как Гоша помог ей починить изгородь.
Подруга слушала внимательно, даже переспросила несколько раз, уточняя детали. А в конце задумчиво произнесла:
– Понимаешь, все это как-то не укладывается у меня в голове.
– Что именно? – недоуменно спросила Татьяна.
– Да вся эта ситуация с вашими соседями… То они кажутся мне бандитами, которые хотят казаться самыми обычными людьми. Но зачем? То вполне обычными людьми, которым позарез надо, чтобы их считали бандитами. Но опять-таки зачем? Что скажешь?
Татьяна была застигнута врасплох столь прямолинейно поставленным вопросом.
– А что я могу сказать? – промямлила она. – Если бы мне предложили выбирать, то я бы конечно же выбрала второй вариант. Представляешь, как было бы здорово, если бы Гоша вдруг… – Татьяна подняла взгляд к голубоватому в размытых пятнах диску луны и замерла, погрузившись в мечты.
– Да-а, ты не обижайся, но я бы с тобой, подруга, в разведку не пошла, – заявила ей собеседница, выводя из ступора.
