являются фантазии, придуманные различными писателями. Еще более могущественны образы, создаваемые авторами кинофильмов и телевизионных постановок. Эти мерцающие образы обольстительно вторгаются в наши дома и соблазняют нас жить чужими очаровывающими ролями, изображаемыми на экране, вместо того, чтобы мы жили нашей собственной, более земной жизнью.
Все эти приманки отвлекают наше внимание от нашего собственного индивидуального пути с его различными вызовами и уроками, которые необходимо выучить. В действительности они отнимают у нас наше неотъемлемое право, наше единственное законное спасение от цикла жизни и смерти, которое на самом деле является не побегом, а выпуском по окончании прохождения этой школы, и это необходимо заслужить. Мы можем учиться только на нашем собственном стечении обстоятельств, а не на чьем-либо еще, и уж точно не на обстоятельствах из мнимых жизней фиктивных персонажей.
Противоядие от этой эскапистской (бегственной) тактики заключается в 'практиковании присутствия', как это называли ранние христианские авторы. Поскольку Баба учит, что Присутствие — это наше реальное 'Я' внутри нашей внешней физической формы, мы можем посвящать Ему все, что мы делаем, и просить Его жить через нас и направлять нас на нашем пути. Тогда мы сможем достичь 'присутствия духа', а также будем все больше и больше 'быть здесь сейчас'.
Также, помимо моего обычного утреннего ритуала, когда я прошу Бабу думать, чувствовать, говорить, действовать и любить через меня весь день, я помещаю узды в его руки, если можно так выразиться, и говорю с ним время от времени в течение дня. Например, когда я веду машину на шоссе, где автомобили стремительно проносятся мимо меня с обеих сторон, толпятся за моей машиной или идут впритык к ней сзади, не соблюдая дистанции, я вручаю все происходящее в руки Бабы. Я прошу, чтобы он был водителем вместо моего личного 'я', и держал другие автомобили на безопасном расстоянии. Весьма поразительно наблюдать дальнейший ход событий через зеркало заднего вида — автомобиль позади меня находится слишком близко, чтобы не внушать опасений, как будто он готов врезаться в меня в любую минуту. Я вижу, как он снижает скорость, и постепенно дистанция между нами увеличивается и, что достаточно удивительно, с этого момента автомобиль удерживает такую дистанцию. Я часто задаюсь вопросом, что водитель должен думать о том, почему он реагирует подобным образом.
Я продолжаю этот же самый внутренний диалог, что бы я ни делала, например, насколько я сейчас могу вспомнить, я прошу его указать, на какие письма я должна ответить, и прошу писать через меня, когда я пишу каждый ответ. Когда я работаю с кем-то, у кого есть проблемы, используя метод рекомендаций, которому я научилась, я прошу его сообщить мне, что я должна делать или говорить, или какие методики и упражнения посоветовать этому человеку, 'чтобы помочь ему помочь самому себе' — способ, про который Баба говорит, что это гораздо лучше, чем сделать что-то за другого человека. Часто это крайне удивительно, когда мне в голову приходят идеи, которые — я абсолютно уверена в этом — порождены не мной, и они оказываются именно тем, в чем человек нуждается в это время.
Все мы нуждаемся в применении на практике принципа 'быть здесь сейчас'. Чтобы узнать, как это делать, мы постоянно должны удерживать обезьяний ум от его блужданий в прошлое или в будущее. Это также означает, что мы должны следить за тем, чтобы не предаваться размышлениям, в которых мы принимаем желаемое за действительное, не убегать в воображаемые ситуации или во все те остальные места, куда обезьяний ум может соблазнять нас устремиться. Когда мы достигаем успеха при обращении с обезьяньим умом, мы оказываемся способны делать нашу работу быстрее; мы обнаруживаем, что у нас есть множество времени и энергии, чтобы уделить их более творческим вещам, или более интересным и веселым.
Глава 21. Достижение контроля над обезьяньим умом
Обезьяны известны своей любовью к пище и необузданным влечением к ярким цветным или блестящим объектам, которые просто зачаровывают их. Они без всяких колебаний крадут любые такие