колледжа была холмистой, но этот холм был самым высоким на многие мили вокруг. Стоя на холме, она не обращала внимания на разбросанные внизу на полях домики, и ей казалось, что она единственный человек в целом мире.
Когда она добралась до холма, небо еще больше потемнело. Широкая полоса яркого золотого цвета охватила горизонт, и исходившие от нее солнечные лучи освещали все небо. Рядом не было никого, кто разделил бы с ней восторг от этой непостижимой красоты. Она бросила книги на скамейку и побежала к ограждению.
Интуиция подсказала ей, что это последний закат, которым она любуется в этом сезоне. Сегодня солнце начало опускаться за горизонт до ее прихода, а завтра и в последующие дни закат начнется еще раньше. Она затаила дыхание, стараясь вобрать в себя каждую частичку света, форм и узоров. Небо являло собой калейдоскоп красок, медленно переходящих одна в другую. Ее та, что она начала танцевать.
Разогретая танцем, она сбросила свитер на землю. Это был какой-то ритуальный танец. Она кружилась и прыгала, протягивая вверх руки, как бы умоляя заходящее солнце задержаться еще на несколько мгновений. Она делала высокие балетные прыжки, и ей казалось, что она устремляется прямо в небо, что она птица и вот-вот полетит.
Наконец, тяжело дыша, она остановилась. Бросив последний взгляд на заходящее солнце, она вдруг заметила то, чего не видела раньше. Мужчину.
— Простите, — сказал он. — Я понимаю, что нарушил ваше одиночество…
На мгновение она замерла. Затем схватила свитер и зарылась в него лицом. Подняв глаза, она улыбнулась — настолько симпатичным, располагающим к себе выглядел этот человек.
— Если бы я знала, что у меня есть зритель, я бы старалась еще больше.
— В это трудно поверить!
— Вы здесь уже давно?
— Достаточно, чтобы пожалеть, что не пришел еще раньше.
— Вы любите смотреть на закат?
— Закат? — Его взгляд обволакивал ее как самая нежная ласка. — Не совсем. Скорее на красивых женщин. — Он пожал плечами.
Ей показалось, что он дотронулся до нее, как будто его руки, а не глаза двигались и обнимали ее.
— Вы тоже здесь учитесь?
— Я учусь на последнем курсе медицинского факультета в университете.
— И вы хотите посмотреть, какие мы все здесь ненормальные, как думают многие?
— Я должен кое с кем встретиться. Я припарковался здесь недалеко и собирался пройти коротким путем.
Ей хотелось спросить, с кем он встречается, с мужчиной или с женщиной. Вместо этого она протянула руку. Он взял ее, и теплота его руки была как объятие.
— Я — Линдсей Паркер.
— Стефан Дэниелс. — Он не отпускал ее руку, затем взял другую ладонь и стал внимательно рассматривать.
— Собираетесь предсказать мое будущее?
— Свое собственное. Вы не замужем, не обручены, если, конечно, ваш избранник не настолько беден, чтобы купить кольцо.
— Я свободна как птица.
— Когда вы танцевали, вы и казались птицей. Я думал вы улетите и оставите меня на земле.
— Если бы я могла летать, я бы взяла вас с собой. Согласны?
— Наверное, нет.
— Гм, очень плохо.
Их пальцы переплелись. Заинтересованная, она не сопротивлялась.
— Некоторым из нас не суждено летать.
— Почему?
— Прежде всего мы хотим понять все, что нас окружает, а уж потом стремиться познать неизведанное.
— Именно поэтому вы хотите стать врачом?
— Именно поэтому.
— И вы уже начали свой путь к пониманию окружающего?
Он притянул ее к себе. Она не сопротивлялась.
— Я как раз обнаружил кое-что, о чем мне хотелось бы узнать побольше.
— Тогда я вам помогу. Мне двадцать один год. В конце года я заканчиваю курс и стану бакалавром искусств. Мне хочется сделать свою жизнь созидательной, но я не знаю как.
— А еще?
— Что еще?
— Личная жизнь?
Дразнящая улыбка появилась на ее лице.
— У меня дюжина поклонников, но в настоящее время — ни одного любовника. Последние три года — самые лучшие в моей жизни. По окончании я хотела бы жить на всех континентах…
— Одновременно?
— Если бы смогла.
— Я почти уверен, что у вас получится.
— Мне хочется испытать все!
— Все хорошее?
— Да, ну и немного плохого тоже. Я хочу знать, что чувствуют другие. Я хочу это чувствовать.
— А я хочу прекратить их боль.
Она уставилась на него. Даже тогда, в эти первые минуты знакомства, она сознавала, насколько они разные. Однако это ее не обескуражило.
— Две половинки одного целого, — мягко произнесла она.
С явным нежеланием он отпустил ее руки.
— Можно мне пригласить вас на ужин сегодня вечером?
— Но ведь вы кого-то ждете?
— Мне просто надо передать бумаги моего профессора здешнему преподавателю. Они вместе занимаются исследованиями.
— У меня хватит времени принять душ и переодеться?
Он улыбнулся. Это была первая его улыбка, обращенная к ней, и она обещала так же много, как и этот закат.
— Мне не хотелось бы, чтобы вы переодевались.
Она нашла золотую середину. Пока он относил бумаги, приняла душ, надела облегающую майку темно-вишневого цвета с длинной замшевой юбкой, убрала волосы, скрепив их серой блестящей лентой, завершив туалет изящными вышитыми туфельками, которые вполне могли сойти за балетные тапочки. Когда он приехал в общежитие, она уже ждала в гостиной.
Они ели пиццу: он — мясную, начиненную пепперони, она — с грибами, так как была убежденной вегетарианкой. Они болтали до закрытия ресторана, затем пошли в другой, открытый всю ночь. После кофе и пирога он рассказал ей о родителях и своем детстве. Она поняла, что он очень одаренный молодой человек, который серьезно относится к занятиям, а еще более серьезно к своему будущему, которое он собирался посвятить лечению людей. Он был не обычный, не такой, как его ровесники, и это началось еще в детстве, когда он развивался так быстро, что далеко позади оставлял своих сверстников, которые все еще наслаждались детством и отрочеством. Она рассказала ему о своем одиноком детстве, о разводе родителей, которым была необходима моральная поддержка, пока они не устроили свои жизни заново. Рассказывала о преподавателях, девушках-скаутах, учителях танцев, которые помогли ей преодолеть ее собственные проблемы, когда родители были заняты новыми семьями. Поделилась своими мечтами, которые она
