Бегемота в 40 и 41 главах и т. д. ).
Имя героя засвидетельствовано уже для II тыс. до н. э.; оно жило в народном воображении как имя вошедшего в поговорку праведника сказочной древности. Когда пророк грозит Божьей карой, постигающей грешную страну, он может сказать так: «Если бы среди вас были такие три человека, как Ной, Даниил и Иов, то они бы и спасли жизнь свою праведностью своею;… даже эти три человека не спасли бы ни сынов, ни дочерей, и только сами бы спаслись, а земля стала бы пустыней» (Книга пророка Иезекииля, гл. 14, ст. 14 и 16). Приводимая Иезекиилем присказка о трех великих праведниках соединяет имя «Иов» (Ийов) с именем Ноя (из легенды о потопе) и с именем пророка Даниила (присутствовавшем уже в угаритском эпосе); это заставляет думать об очень глубоких пластах общесемитских традиций. Итак, время действия — легендарная старина. Место действия несколько загадочно: имя «Уц» фигурирует в библейском родословии потомков Сима, но с чем следует отождествлять землю Уц — с арамейскими областями на севере {стр. 449} Заиорданья, или с Хаураном, лежащим южнее и еще восточнее, или с Эдомом, расположенным к югу от Мертвого моря, — до сих пор не ясно. Скажем так: Иов настолько близок по крови и географическому местожительству к иудейско-израильской сфере, чтобы входить (вместе с тремя своими друзьями и с Элиу) в круг почитателей Единого Бога; и он ровно настолько далек от этой сферы, чтобы являть собою столь нужный для философской притчи тип «человека вообще», пример «открытого» религиозного опыта, образец как бы «естественной» праведности, не прикрепленной к какому-либо моменту истории древнееврейского народа (потому что иначе читательский интерес был бы перенесен с личного на общественно- политическое). Иов верит в того же Бога и постольку стоит перед теми же проблемами, что и любой иудей, но все-таки он не иудей, и поэтому его устами можно было спрашивать об Этом Боге и об этих проблемах свободнее, чем устами иудейского персонажа.
Для того чтобы увидеть своих героев сквозь некий «магический кристалл» временной и пространственной дистанции, автор Книги Иова идет на тонкую и продуманную стилизацию. Божественное Имя «Яхве», по библейскому преданию открытое специально Моисею и через него рождающемуся еврейскому народу, тщательно избегается в речах Иова и его друзей, хотя обильно присутствует в авторской речи. Иов принадлежит к иной эре, иному порядку вещей — он живет еще до Моисея. Его опыт первозданен, как опыт «праотца» Авраама! Поэтому он называет Бога теми же именами, которыми, по Библии, называл Бога Авраам: «Шаддай», «Эльон», «Эл», «Элохим».
Язык Книги Иова очень необычен; он изобилует дерзкими, неожиданными, порой загадочными сравнениями и метафорами, а также иноязычными словами, арамейского или, по некоторым гипотезам, эдомитского происхождения. В нем довольно много речений, которые больше ни разу не встречаются в сохранившихся древнееврейских текстах, и смысл которых приходится угадывать из контекста. В некоторых случаях значение слова было, вероятно, проблемой уже для истолкователей времен Септуагинты (ІІІ–І вв. до н. э. ) и Талмуда (первая половина I тыс. н. э. ). Для порчи текста тоже было {стр. 450} достаточно много возможностей (хотя и далеко не так много, как это виделось науке несколько десятилетий назад). В настоящее время начинается новая эпоха текстологической работы над Книгой Иова благодаря наконец-то воспоследовавшей публикации одной из кумранских находок — арамейского таргума (переложения) этой книги.
К сожалению, переводчик не успел воспользоваться новыми данными, которые еще долго будут осваиваться гебраистикой. Автор перевода и комментариев приносит сердечную благодарность Михаилу Иосифовичу Рижскому, любезно предоставившему возможность ознакомиться с его работой о Книге Иова. Возможности оговаривать в примечаниях все места, перевод которых более или менее гадателен, не было. Оговорены только особые случаи.
1:1 И человек этот был прост… В подлиннике [
Иов — хороший, и ему хорошо, и с ним хорошо; кажется, злу неоткуда войти в его жизнь.
1:2 И родилось у него семеро сыновей… — Сакральные числа 7, 3, 5 соответствуют древней числовой эстетике и выражают идею совершенства, законосообразности, гармонической стабильности. Если человек отовсюду окружен такими числовыми структурами, это значит, что все его дела идут правильно, по порядку, «по чину».
1:6 Сыны Божьи — описательное обозначение ангелов.
Господь — в подлиннике здесь и далее имя «Яхве».
Противоречащий — в подлиннике слово [
1:11 Но — протяни-ка руку Твою… Сатана «искушает» Бога, и формула этого искушения символически соответствует формуле искушения человека в библейском рассказе ? грехопадении Адама и Евы. Там Змий внушил человеку протянуть руку и коснуться запретного плода, чтобы познать, что есть добро и зло; здесь Противоречащий внушает Богу протянуть руку и коснуться человека, чтобы познать, что есть человек — добро или зло.
2:4 «Кожа за кожу!» По-видимому, поговорка, возникшая из практики меновой торговли бедуинов.
2:7 злыми язвами… Имеется в виду проказа. Для древнего еврея это не только неисцелимая болезнь, перспектива медленной и мучительной смерти, но и скверна, знак Божьей немилости, позорная утрата телесного благообразия. Прокаженный «нечист» в ритуальном смысле и потому отлучен от общинного культа.
2:11 Элифаз из Темана, и Билдад из Шуаха, и Цофар из Наамы — ? этом перечне названы земли к востоку от Палестины, славившиеся мудростью своих обитателей. Друзья Иова — это, так сказать, мудрецы из мудрецов, умники и спорщики по праву рождения.
3:1 …и проклял день свой. День рождения проклинает и пророк Иеремия (20:14 и сл. ).
{стр. 452}
3:3 «Да сгинет день…» Все это проклятие по своему глубинному смыслу представляет собою как бы попытку оспорить и взять назад слова Бога при сотворении мира: «Да будет свет!» Бог есть собственник дня, поскольку некогда вызвал свет из мрака, небытия и хаоса; но если Он, как выражается Иов, «не взыщет Свою собственность», последняя снова достанется прежним владельцам — мраку, небытию, хаосу. Символ хаоса, в космогонической борьбе с которым создан мир, — чудище Левиафан (о котором еще будет идти речь в гл. 40-41); поэтому проклятие дню рождения и ночи зачатия должно быть заклинанием и окликанием Левиафана.
3:5 Смертная тень да емлет его… Перевод сделан по исправлению
