даже сыну. Кто-то из вождей предложил не тратить силы, а попросту сжечь укрепление гауров вместе с защитниками, но колдуны убедили, что из этой затеи ничего не получится — пока живы маги, огонь не доберётся до построек. Да падёт проклятие духов на головы чародеев!
Конечно, лучше всего было бы дождаться основные силы, тогда крепость не простоит и полдня… Однако, высказать такую мысль вслух не решился никто — за малодушие и трусость вождь кара-маулей карает безжалостно. В конце концов, совет решил начать атаку так же, как и ночью, но на сей раз с помощью верёвок попробовать забраться на стены. Отдельный отряд должен прорваться на заставу через ворота, пока остальные степняки отвлекают на себя внимание магов. Особая задача у воинов с 'чёрными стрелами' — выцеливать чародеев и уничтожать вражеских лучников. От гаурских стрелков тоже беда немалая — за потерю двух колдунов уже придётся ответить, а если погибнет кто-то ещё?
Десятнику доверили захват ворот — сам попросил, да и опыт в таких делах имеет завидный. Сколько раз доводилось разбирать подобные укрепления непокорных соседей! Была ещё одна причина, по которой разведчик непременно хотел первым оказаться за стенами крепости — Гата! Обида отвергнутого гнала десятника вперёд, как бешеного койота. Обида и обещанная милость хана… Но об этом никто не догадывался…
Рог протрубил, едва утренняя заря затмила блеск звёзд. Вновь завертелся коловорот конницы кара- маулей вокруг стен. Теперь защитники крепости смогли увидеть, сколько кочевников приходится на каждого воина заставы. Двадцать к одному — есть от чего впасть в отчаяние… Не спасали уже 'рогатки' и редкие кучки оставшегося хвороста. Кони степняков легко затоптали разгоревшееся было пламя… Недолго продержалась и защита единственного здорового ученика Мадука — колдуны разорвали её в считанные минуты, словно истлевший от времени кусок холстины. Халит же попросту не успевал латать 'дыры' в магической обороне. Да и тяжело бороться, когда не видишь врага, а показываться на глаза кочевникам он не хотел — слишком лёгкая мишень для 'чёрных стрел'…
Ряды защитников на стенах постепенно таяли. Образовавшиеся 'прорехи' в цепи воинов пытались закрыть мастеровые, но много ли помощи от плотника, впервые в жизни взявшего в руки оружие? По всему выходило, что продержаться до темноты люди не смогут… Чужак только сейчас подумал, что стоило попробовать покинуть заставу ночью — если бы удалось добраться до леса, шансы на спасение заметно бы увеличились. Эх, о чём теперь толковать, слишком поздно…
Возле ворот послышались громкие крики. Штурмовой отряд десятника пошёл на прорыв — вцепились мёртвой хваткой в 'ежа' крюки, натужно рванули кони, затрещали распорки… Лучники седоусого попытались прикрыть арку, расстреливая в упор всадников, но тут же поплатились за неосторожность: несколько 'чёрных стрел' заставили башни умолкнуть навсегда. Нарушили люди приказ Халита, ввязались в драку, но можно ли их за это судить? Вот только колдуны кочевников смогут теперь действовать смелее…
Распорки не выдержали… 'Ёж' отлетел в сторону, как сухая былинка под порывом осеннего урагана. Первыми бросились к арке копейщики и попытались закрыть брешь. Да только на короткое мгновение смогли задержать ринувшихся навстречу обезумевших всадников — исчезли под копытами мохнатых степных лошадей…
— Спрячься немедленно! — Халит почти оттолкнул Гату вглубь двора. — Может быть, тебя не тронут!
Девушка упрямо нахмурило брови, но, взглянув в потемневшие глаза гаура, проглотила резкие слова и молча побежала к недостроенной казарме…
Во двор буквально влетали всё новые и новые степняки, а навстречу им со стен спешили оставшиеся в живых воины. Последние минуты люди хотели прожить достойно — лицом к лицу с врагом… Какой-то богатырь-мастеровой выпрыгнул сбоку и бросил здоровенную оглоблю под ноги мчавшимся лошадям. Два- три коня споткнулись, покатились кубарем, на них налетели задние ряды — запутались, смешались в клубок, выбрасывая всадников из сёдел. Взлетела лёгким прутиком оглобля, встала 'на попа' и тут же радостно приняла одного из летевших кара-маулей, словно в
Халит отчаянно боролся с блокирующими заклинаниями колдунов. Хотя бы на мгновение почувствовать свободу — тогда Чужак дорого продаст свою жизнь! Не один десяток кочевников превратится в прах, так и не успев понять, откуда пришла смерть. Борись маг, ты не сдавался даже тогда, когда судьба забирала последнюю надежду, а потом с удивлением взирала на твою победу! Только бы успеть найти эту крохотную лазейку в защите…
Внезапно Халит почувствовал, как стремительно исчезает вязкая смола чужеродной магии. Что-то определённо произошло за стенами, но задумываться не стал — вот он, его последний и единственный шанс! По рядам радостно скалившихся кара-маулей со угрожающим рёвомм пронеслась волна раскалённого воздуха. Предсмертные крики врагов наполнили душу Чужака спокойствием и покорностью перед неизбежностью — на вторую атаку сил уже не осталось…
Во двор вкатилась новая навала всадников. Маг прищурил глаза — смрадный, удушливый дым горелого мяса мешал открыто посмотреть в глаза слепого поводыря душ. И вдруг Халит в изумлении замер — к нему быстро приближались рыцари Дастарога…
В глазах хана горел бешеный восторг. Вот оно! Утром армия напала на сонную деревушку, и никто из жителей не ушёл живым. Хорошая традиция — перед решительным сражением воины обязательно должны почувствовать вкус крови. Прав был дед, только после этого в душе степняка рождается уверенность и умирает жалость. И совершенно неважно, кто первым падёт от острой сабли — гаурский воин, женщина или ребёнок… Хотя нет, женщины обычно умирают не сразу: каждый кочевник знает, что идёт в чужую землю не только ради схватки с врагом…
Хан ещё раз с удовольствием глянул на лежавшего на земле крестьянина. Рыжая борода, выцветшая льняная рубаха в бурых пятнах и широко раскрытые остекленевшие глаза, с ужасом смотрящие на далёкое, в разводах копоти, небо… Не каждая жена может ласками так порадовать своего повелителя, как этот мужик одним только видом!
Возле вождя кара-маулей резко остановился всадник. Судя по хлопьям желтоватой пены на морде лошади, прискакал он издалека.
— Повелитель! — усталый вершник упал на калени и склонил голову. — Мы уже почти захватили крепость, но сзади напала целая армия конных рыцарей! Погибло много воинов… Твой сын просит помощи…
— Ты принёс плохую весть! — хан взмахнул клинком и быстро отошёл в сторону, даже не оглянувшись на залитое кровью лицо несчастного гонца…
Вождь посмотрел на догорающие дома разрушенной деревушки:
— Мы встретим гауров здесь и пусть каждый испытает на себе ярость кара-маулей!
Стоявший рядом колдун только покачал головой — всё чаще разум хана слепнет от гнева. Не настолько глупы люди, чтобы воевать с кочевниками в открытом поле…
10. Робинзоны
— Вижу, ты не слишком удивлён моим появлением, — спокойно ответил Харат, посмотрев на Магистра Селиза. — Правда, и радости на твоём лице я не вижу…
— Я никогда не верил в твою смерть, — махнул тот рукой. — Но что случилось с Мадуком? С чего это он вдруг с тобой примирился? Или старик совсем из ума выжил?
— Скорей наоборот — начал понимать, что тогда произошло, — Харат дёрнул плечами. — Может, снимешь верёвки и поговорим спокойно?
— Я не настолько глуп, чтобы дать тебе волю, — усмехнулся Магистр.
— Ну, умом ты никогда не блистал, — жёстко заметил пленник, и тут же веревки с тихим шорохом
