гонорары… – Но, предупреждая новые вопросы, он попросил-потребовал: – Давайте вообще закроем эту тему.
– Давайте закроем, – легко согласилась Алла и выпила.
– Может, музыку включить? – предложил я.
– Включи Эминема. Я тебе диск как-то дарила.
Я поднялся, нашел нужный диск, поставил. И Эминем стал рассказывать историю своих отношений с девушкой.
Послушав несколько секунд, Свечин недоуменно уставился на меня:
– Это рэп, что ли?
– Он самый, – усмехнулась Алла. – Не нравится?
– А что тут может нравиться? Тупое бормотанье…
– Простите, вы знаете английский?
Свечин поморщился:
– Бог миловал.
– Странно. – Алла тоже состроила гримасу. – Я не могу представить современного писателя, не знающего английского языка. Без английского невозможно понимать сегодняшнюю жизнь.
– Почему это?
– Потому что вся цивилизация думает и говорит на английском. Без английского можно писать только о тупом быдле.
Я не удержался и снова хохотнул:
– Ха! Олег о нем и пишет.
– Быдло тоже достойно внимания литературы, – проворчал Свечин. – Давайте накатим.
Накатили, закусили сервелатом (единственной едой на столе), и Алла продолжила мучить гостя:
– А вы женаты?
– Ну да.
– И дети есть?
– Две дочки.
– М-м! Взрослые?
– Одной девять, другой два.
– А квартира своя?
Свечин вздохнул:
– Своя. Жены, точнее.
– Большая?
– Двухкомнатная.
– Расширяться планируете?
– Денег нет таких…
Алла покачала головой и стала давить Свечина перспективами:
– А дочки подрастут, и что будете делать? На голове друг у друга стоять? Две комнаты, и четыре человека… Года через три они драться будут за свою комнату… Кстати, а где вы свои книжки пишете?
– Дома… У нас кухня большая.
– Прекрасно! Это какие книжки должен писать человек, сидящий на кухне! А вообще, зачем вы детей рожали? Вы их будущее как-то представляете?
– Ладно, – перебил я, – не рви душу человеку. Каждый живет так, как может. – И про себя поправился: «Как хочет».
– Да просто интересно. Вот он позиционирует себя писателем, который старается, – Алла саркастически выделила это слово, – фиксировать жизнь. Но что можно фиксировать, находясь в дерьме.
– Откуда вы знаете, что я нахожусь в дерьме? – уже подрагивая от злости, хрипнул Свечин.
– Да видно. Таких сразу видно.
– А может, я хочу быть вместе с малоимущим слоем народа? Да и вообще, быть богатым для писателя в России позорно… Слушай, – Свечин посмотрел на меня умоляюще, – выключи эту нудятину. Поставь «Гражданку».
Чтобы не усугублять и без того не очень-то благостную обстановку музыковедческим спором, я вынул Эминема и сунул на его место диск с альбомом «Долгая счастливая жизнь».
– Да не это, – скривился Свечин. – Что-нибудь раннее. «Оптимизм» или «Мышеловку». Пусть девушка поймет, что при любом раскладе все заканчивается одинаково.
Алла засмеялась:
– Я и без песен знаю, что все мы сдохнем! И я, скорее всего, сдохну раньше вас, немолодой человек. Но я хочу прожить весело и на полную катушку, а не прозябать, тоскливо пыхтя.
– До тридцати лет и я тоже был уверен, что быстро поживу и быстро умру. А теперь хочу жить долго.
– Зачем? – подчеркнуто изумилась Алла.
– Чтобы долго доказывать, что существующее мироустройство неправильно.
– А как правильно?
– Не знаю и не должен знать. Писатели, как говорится, не врачи, а боль. Да, а вы, – Свечин оживился, вспомнив, видимо, что и сам может задавать вопросы, – на что живете?
Алла рассказала о бильярде.
– Ясно. А с квартирным вопросом как?
Последовал короткий рассказ о доставшейся в наследство квартире.
Свечин выслушал, покривил губы в ухмылке:
– Ну вот видите, как у вас все хорошо – и ремесло есть доходное, и жилье просторное.
– Да, у меня все хорошо, – гордо отозвалась Алла. – Поводов для нытья не имею. Кстати, Олег, вы коксу не хотите принять?
– А?
– Кокаина понюхать не хотите? Он отлично помогает от депрессий.
– У меня нет депрессии. У меня ровное боевое состояние.
– Да я шучу… Серьезно, давайте засадим по дороге. – И вынула из нагрудного кармана жилетки баночку.
Свечин испуганно выставил руку:
– Я не буду. Скоро домой, а тут переклинит… Я лучше водки.
Потом, когда мы вышли вдвоем с ним на лестничную площадку, Олег придушенно просипел:
– Ну и отыскал ты себе экземпляр! Аж вспотел…
– Да, девка мощная, – согласился я. – А секс с ней – как дзюдо… Зато не скучно.
– Что ж, желаю удачи. – Свечин шагнул в кабину лифта. – Но будь осторожен.
Дней через десять после этого эпизода мы с Аллой расстались. Произошло расставание легко, как она и предсказывала, – уставший от ее образа жизни и постоянного траха, я стал избегать с ней встреч. Ссылался на дела, на отъезд из Москвы по работе.
Раза два-три Алла принимала это спокойно, по крайней мере без комментариев и язвления, а потом задала по телефону прямой вопрос:
– Я тебя замучила?
Я было замялся, но быстро понял, что отвечать нужно так же прямо:
– Да.
– Что ж, меня мало кто выдерживает больше месяца. Ты еще молодец, прилично продержался… Ну, тогда – прощай.
– Подожди. Я готов поддерживать отношения.
– Не получится, – без размышлений сказала она. – Мне нужно быть с мужчиной на всю катушку.
Нечто подобное мне заявила весной и Ангелина… И я согласился:
– Да, я понимаю. Прощай. Я тебе благодарен.
– Я тебе тоже. – В голосе Аллы послышалось пусть не сожаление, но душевность.
Интересно, что с тех пор я ни разу с ней не говорил, хотя по пьяни часто названиваю даже не очень
