На заре Ярославна плачет на забрале в Путивле, и так молвит: 'Светлое, трижды светлое солнце! Всем тепло ты и красно. Зачем, господин мой, жжешь горячими своими лучами лады моего войско? В поле безводном жаждой их мучишь, горем их колчаны связало — лучше б ты, солнце, вовсе погасло'. '''''''''''''''''' Взыграло море к полуночи, вьются смерчи во мгле. Игорю-князю Бог путь кажет из земли Половецкой на землю Русскую, к отчему златому престолу. ''''''''''''''' Погасла заря вечерняя. Игорь спит, Игорь бдит, Игорь мыслью поля мерит от великого Дону до малого Донца. Коню в полночь Овлур свистнул за рекою, велит князю разуметь: князю Игорю не быть в плену! Кликнул, вздрогнула земля, зашептала трава, башни половецкие пошатнулись. А Игорь князь ринулся горностаем к камышовому берегу и белым селезнем на воду. Вскочил на резвого коня, серым волком соскочил, и помчал к излучине Донца, полетел соколом во мгле, забивая гусей-лебедей к пиршеству. Когда Игорь соколом взлетел, тогда Овлур волком стлался по земле, сбивая студеную росу — оба насмерть загнали своих лихих коней. ''''''''''''' Молвит Донец: 'О Игорь князь! Немало тебе величия, а Кончаку нелюбия, а Русской земле веселия'. Отвечает Игорь: 'О Донец! Немало тебе величия, лелеявшему князя на волнах, стелившему ему зеленую траву на своих серебряных берегах, одевавшему его теплыми мглами под сенью ив взеленых; стерегшему его гоголем на воде, чайками на струях, чернядью на ветрах. Не такова, — молвит, — река Стугна: худое теченье имея, поглотив чужие ручьи-потоки, полноводная да глубокая к устью, юного князя Ростислава забрала она. На темном берегу днепровском плачет мать Ростиславова по юноше князю Ростиславу. Поникли цветы от жалости, деревья с тоской к земле клонятся'. '''''''''''''' То не сороки застрекотали — по следу Игореву рыщут Гзак с Кончаком. Тогда вороны не граяли, галки примолкли, сороки не стрекотали, только полозы в пыли проползали. Дятлы стуком путь к реке кажут, соловьи веселыми песнями свет разбудили. ''''''''''''''' Тогда молвит Гзак Кончаку: 'Коли сокол к гнезду летит, соколенка изловим в силки, золотою подстрелим стрелой'. Отвечает Кончак Гзаку: 'Коли сокол к гнезду летит, опутаем соколенка красной девицею'. '''''''''''''' Возражает Гзак Кончаку: 'Коль его опутаем красной девицею, не будет у нас ни соколенка, не будет ни красной девицы, и станет каждая птица нас бить в поле Половецком'. '''''''''''' Прорекли Боян и Ходына, песнотворцы Святославовы, былого времени Ярослава,
