Снежок поглядел на Таню и опять залаял.
— Я сбегаю посмотрю, — сказала Алёнка.
Она сунула свой колосок Тане в фартук и побежала. Подбежала к Снежку и всплеснула руками:
— Ой, тут ёжик! Тут ёжичек по тропочке идёт!
Ребятишки не утерпели, побежали смотреть ёжика. Только на этот раз положили на те места, где остановились, свои фартуки и мешочки с колосками.
Ёжик увидел людей, зафыркал и свернулся клубком. Ни лапок, ни чёрной мордочки — одни иглы торчат во все стороны!
— Давайте его тоже в живой уголок возьмём! — сказал Ваня Дозоров. — Юннаты, кто может ежа взять?
— Я могу! — крикнул Юра председателев.
Он живо снял с себя майку, накрыл ею ёжика и закатал его в эту майку, будто в узелок.
Тане стало жалко ёжика.
— Не надо его брать, — сказала она, — пускай он в поле бегает, ему у вас скучно будет!
— Ничего ему скучно не будет, — ответил Юра, — у нас уже есть один ёжик. Вот тому ёжику, правда, скучно. А теперь им вдвоём будет весело!
— А вы там их, может, не кормите, — сказала Таня, — может, забываете!
— Как это так — мы забываем! — рассердился Юра. — Мы ведь юннаты!
— Ты же сама скоро в школу придёшь, — сказал Тане Ваня Дозоров, — вот и будешь их кормить!
Таня обрадовалась:
— Я? А мне разве можно?
— А почему нельзя? Ты у нас тоже юннаткой будешь.
— Ну ладно! — согласилась Таня. И улыбнулась. А потом потрогала сквозь майку ежиные колючки и сказала: — Ничего, ничего, ёжичек, не фыркай! Мы тебя будем кормить. Мы тебе будем молока давать, вот увидишь!
А когда все ребятишки снова принялись собирать колоски, Алёнка сказала:
— А что бы нам ещё для юннатского уголка найти?
— Не знаю, — ответила Таня. — Давай получше смотреть, может, ещё кто встретится.
Но им больше никто не встретился, потому что поле кончилось.
И Ваня сказал:
— Ребята, теперь мы пойдём домой. А все колоски давайте в один большой мешок ссыплем.
Ваня держал большой мешок. И все ребятишки высыпали свои колоски в этот мешок. И Таня высыпала туда же из голубого фартука свои колоски и Алёнкины. Все собрали понемножку.
— Вот и мы колхозу помогли! — весело сказала Таня. — А я даже ничуть и не устала!
— И я не устала! — подхватила Алёнка. — Побежим?
— Побежим! — согласилась Таня.
Они взялись за руки и побежали по мягкой и Солнечной полевой дороге. И Снежок, закрутив свой лохматый хвост, весело побежал за ними.
Таня и Алёнка миновали овражек и вышли на ближнее поле, где работала жнейка и где они сегодня прятались под стойками. Стоек в поле стало гораздо меньше. В поле возить снопы пришли машины. А на машину можно целую гору снопов погрузить, не то что на телегу. Но и на лошадях тоже возили. Чем скорее убрать хлеб, тем лучше. Возы со снопами шли и шли с поля на колхозный ток.
— Смотри-ка, смотри-ка! — закричала Алёнка. — Вон твоя мамка на возу едет! Уж она, наверно, третий раз приехала — а нас всё нет и нет!
Таня обрадовалась и замахала рукой:
— Мамушка, возьми к себе на воз!
Мать выехала со жнивья на дорогу и остановила лошадь:
— Ну, взбирайтесь!
Таня и Алёнка подбежали к возу. «Взбирайтесь»! А как взбираться? Воз стоит широкий, как печка… Мать смотрела на них сверху и смеялась:
— Ну, что же вы вокруг воза ходите? Влезайте!
— А за что держаться? — спросила Таня. — Прямо за снопы?
— Становись на оглоблю, — сказала мать, — а теперь — лошади на спину… Становись, становись, не бойся!
Таня робко взобралась с оглобли на лошадь. Лошадь стояла тихо, только помахивала головой, отгоняя мух, и шерсть у неё на спине была гладкая и тёплая.
— Ну, а теперь давай руку — и сюда! — сказала мать.
И не успела Таня оглянуться, как уже сидела рядом с матерью на широком возу.
— А я как же? — спросила Алёнка.
— Да и ты так же, — ответила мать, — видала, как Танюшка? Лезь, не бойся, я руку подам!
— Лезь, лезь! — крикнула Таня. — Здесь хорошо!
Алёнка изловчилась и тоже взобралась на воз.
— Все тут, — спросила мать, — или там ещё кто есть?
— Все тут! — ответила Алёнка.
Вдруг снизу еле слышно проскулил Снежок. Он стоял у оглобли, вертел хвостом и глядел наверх просящими глазами.
— И тебя на воз? — засмеялась мать. — Ну уж нет, ты и пешком пробежаться можешь. У нас по две ноги, а у тебя четыре!
Мать тронула вожжами, и лошадь пошла. Воз тихонько покачивался. Таня и Алёнка сидели в самой середине, в гуще тёплых колосьев, и крепко держались за верёвку. На возу жарко пахло свежей соломой, снопы были тугие, гладкие, и в каждой соломинке блестело солнце.
Воз медленно проехал через поле и повернул к риге. Около риги стояли высокие крутые копны. Мать слезла с воза, подвела лошадь к копнам и развязала верёвку, которой были связаны снопы.
— А вы слезать будете или нет? — крикнула она девочкам.
— Нет, не будем! — ответила Таня.
— Не будем! — повторила и Алёнка.
Они засмеялись и поглубже зарылись в снопы.
— Ну, значит, придётся вместе со снопами сваливать, — сказал бригадир дядя Савелий.
Он налёг плечом на воз, воз накренился, снопы заскользили и поползли.
— Ай-ай, падаем! — кричали Таня и Алёнка.
Они смеялись и хватались за снопы. Но воз кренился всё больше, колёса с одной стороны совсем поднялись — и снопы горой свалились на землю. Таня и Алёнка со смехом барахтались в снопах. Снежок поглядел-поглядел на них да и тоже прыгнул к ним в снопы. А мать и дядя Савелий смотрели на них и тоже смеялись.
— Вот как у нас пассажиров высаживают! — сказал дядя Савелий. — Будете знать!
— А мы как с горки съехали! — ответила Таня. — Ничуть и не страшно даже!
— Даже и ничуть! — подтвердила Алёнка.
Девочки вылезли из снопов, отряхнулись. А мать сбросила с телеги последние снопы и сказала:
— Садитесь, домой отвезу.
— Мы не поедем, — ответила Таня, — мы ещё будем помогать!
— Ну, помогайте, — сказала мать. И уехала.
— Тань, а что мы помогать будем? — спросила Алёнка.
— А что-нибудь, — сказала Таня, — что велят.
Около риги стояли три копны. А рядом клали ещё копну. Проворная девушка Варя Соколова подавала снопы, а дядя Кузьма их укладывал. Он укладывал их кружком, плотно друг к другу, колосьями внутрь. Если дождь пойдёт, пускай солому мочит, а колосья внутри копны сухими останутся. Копна становилась всё выше
