В машине они оба молчали. Даша отвернулась и смотрела в окно. Взгляд Сергея то и дело возвращался к зеркалу заднего вида: он проверял, нет ли «хвоста». Вскоре убедился, что есть: от самого дома за субариком как привязанный следовал черный «паджеро».
В узких коридорах Пушкинского РОВД, как и всегда в середине дня, было людно. Вдоль крашенных синей краской стен смиренно стояли, ожидая вызова к следователю, свидетели и потерпевшие, конвойные вели на допрос подследственных, мимо них быстрым шагом проходили сотрудники.
— Подожди здесь, — сказал Сергей, подведя сестру к кабинету Свириденко.
Он взялся за ручку, но тут дверь распахнулась и навстречу выскочил Вовка.
— Ты что тут, факофф, делаешь? — сердито прошептал друг, оттесняя Сергея от двери. — И еще Дашку притащил…
— Поговорить пришел.
— Поговори-и-и-ть, — протянул Вовка. — Двинули тогда.
— Даша, я сейчас приду. Никуда не уходи, — напутствовал Сергей, шагая за другом.
Они прошли длинный коридор, спустились по запасной лестнице на цокольный этаж, немного попетляли по тускло освещенным переходам и остановились в узком грязноватом помещении, где некогда был архив. Теперь здесь валялись ржавые трубы и батареи, обломки старых деревянных рам, а в углу стояли швабра и ведро с тряпкой, от которой исходил запах сырости.
— Здесь никто не услышит, — с облегчением выдохнул Вовка, — можно и поговорить. Послушай… — Он пробежался по комнате, выругался, споткнувшись о трубу, остановился напротив Сергея и спросил: — Ну чего тебе неймется, а? Нет, я все понимаю: Алиска погибла, тебе тяжело, убийства продолжаются. Ты хочешь поймать урода. И я тебе в помощи не отказываю, ты видишь. Вздумалось самому за маньяком гоняться — пожалуйста! Но зачем ты к Свириденко поперся? Ты ж меня подставляешь, Серега! — Вовка замолчал, достал из кармана пачку сигарет, закурил и уже спокойнее продолжил: — Со мной для начала переговорить не мог?
— У меня появились новые сведения, — упрямо ответил Сергей, разгоняя ладонью облачко табачного дыма, которое друг выдохнул прямо на него. — Свириденко необходимо о них знать.
Вовка скорчил недовольную рожу:
— Благородненько… А мне будет позволено узнать об этих важных, факофф, сведениях? Или я должностью не вышел?
Сергей кивнул, признавая правоту друга:
— Извини, Володь. Действительно, нужно было сначала тебе…
Он немного помолчал, собираясь с мыслями, потом принялся рассказывать — коротко, по существу. Вовка внимательно слушал, вертя в пальцах потухший окурок, изредка задавал уточняющие вопросы. Его лицо, обычно подвижное, делалось все более холодным, а к концу рассказа и вовсе превратилось в непроницаемую маску. Сергей замолчал. Вовка бросил бычок на пол, тщательно притоптал, закурил новую сигарету и только потом медленно произнес, не глядя в глаза, с преувеличенной сосредоточенностью наблюдая за струйками дыма:
— Человек-гиена, чокнутый ученый, мертвый бомж, придурковатая цыганка, Терминатор, сумасшедшие китайцы, вампиры, старинный кинжал, хулиганы со зверскими… пардон, факофф, звериными мордами… Я ничего не пропустил? И с этим ты хотел идти к Свириденко? Серега, ты в своем уме?
— Я похож на психа? — нахмурился Сергей.
— Похож! — взорвался друг. — Совсем себя не контролируешь! — Он сорвался с места, пробежался, пнул попавшуюся под ноги деревяшку, яростно растоптал очередной окурок. — Я мент, Серега! Может, не такой хороший и честный, как в кино показывают, но мент, а не экстрасенс из шоу! А ты мне предлагаешь поверить в страшную сказочку про организацию оборотней, да еще и к Свириденко с нею тащишься.
— Я все это своими глазами видел, — упрямо ответил Сергей.
Вовка неожиданно быстро утихомирился, хмыкнул, присел на корточки, отчего сразу стал похож на задумчивую обезьяну, и, глядя на друга снизу вверх, успокаивающе проговорил:
— В это я верю. Ты что-то видел, на тебя кто-то напал, и на Дашку тоже. Да, странностей в деле много, но сам знаешь, все дела маньяков странные. На то они и маньяки.
— А бомж?
— Бомж был в белой горячке, ты сам видел.
— Убита Дашина одногруппница, ранен одногруппник. А Даша, скорее всего, важный свидетель.
— Серега, не пыли. У нас есть еще одна свидетельница. Вчера маньяк, факофф, снова напал на девчонку. Но той удалось убежать. Сейчас наши ребята с нею работают, составляют фоторобот.
— И что, она запомнила нападавшего? — недоверчиво спросил Сергей.
— Да, представь себе, на этот раз без амнезии… — Вовка почесал в затылке и добавил: — Так что никакой это не оборотень, обычный человеческий ублюдок… Но кое в чем ты прав, Серега. Видать, ты по- серьезному вляпался, раз тебе угрожали, а на Дашку вообще покушались. Может, эта мразь — какая-нибудь местная шишка или сыночек этой самой шишки. Так что за Дашкой надо присматривать. Сейчас отведем ее к Свириденко, даст показания. Но только, умоляю, пусть обойдется без вампиров и прочей нечисти! Ну бред же! А ты со своей историей вообще у Свириденко не появляйся.
— Но перестрелка была, — упорно возразил Сергей.
Вовка вынул из кармана мобильник, ткнул кнопку:
— Капитан Пермяков. Привет. Дай сводочку происшествий за ночь. Первомайка меня интересует… Так… так… ага. И что там? Понятно… Спасибо! — Он нажал на отбой и сказал, обращаясь к Сергею: — И впрямь, вечером был вызов на Морских Героев. Перестрелка. Но ни разбитых машин, ни тем более трупов там не обнаружили. Так, несколько гильз, факофф, осколки стекла — и все. Обычное дело. Сам понимаешь, вы никак не сможете доказать свой рассказ. Так что, если Даша не сумеет достоверно описать, что видела, пусть лучше о перестрелке промолчит.
В глазах друга Сергей видел искреннее сочувствие, к которому примешивалось… непонимание? Жалость? Опасение? Вовка как будто хотел сказать: «Эк вас угораздило-то с ума спрыгнуть!» Да, пожалуй, с таким выражением смотрят на чудаков, людей со странностями или на тех, с кем случился нервный срыв. Смотрят и разговаривают, изо всех сил стараясь делать вид, что ничего не произошло, что собеседник вполне нормален, но на деле не верят ни одному его слову. Или верят, но далеко не всему.
В душе вспыхнула злость. Первым побуждением Сергея было схватить Вовку за шиворот, встряхнуть как следует и прокричать в лицо: «Очнись, это я, твой друг! И я не сошел с ума, я говорю правду!» Но он тут же подавил этот порыв, четко осознавая: не поможет. Вовка не поверит и будет прав. В такое невозможно поверить, пока не увидишь собственными глазами. А любой необдуманной выходкой Сергей только подтвердит свою неадекватность. Нельзя рисковать. Он должен думать о Даше. Для того чтобы защитить ее, нужна помощь Вовки.
А ведь он сам недавно удивлялся, что вокруг этого дела слишком много сумасшедших! И только теперь понял: бомж, Силантьев и бабка Глаша — не безумны. Возможно, вполне нормален и бывший следователь Николай Григорьевич, утверждавший, что во всем виноваты вампиры. Это просто эффект от столкновения с чем-то необычным, не поддающимся рациональному объяснению. Человек, который пытается доказать существование сверхъестественного, выглядит в глазах окружающих сумасшедшим. И слава богу, что Вовка верит хотя бы в половину его рассказа, списывая вторую половину на нервное потрясение. Пусть так и остается.
— Сейчас портрет получим, покажем Дашке, — говорил между тем Вовка, пряча трубку в карман. — Потом отработаем с остальными студентами. Так что не волнуйся, Серега: если все подтвердится, поймаем мы этого урода. Никуда не денется.
— Володь, — перебил Сергей. — Дашу надо спрятать. Есть варианты?
Друг осекся на полуслове, осторожно переспросил:
— Думаешь? — И тут же сам себе ответил: — Пожалуй, лучше перестраховаться… Есть у меня один человечек. У него дом в такой глухой деревне, что ни одна падла не найдет. И сам он нелюдимый, ни с кем не общается. Так что Дашку там не вычислят. Сейчас я с ним созвонюсь…
— Ты сможешь прямо сейчас?
— Без заезда домой? — Вовка поймал мысль на лету. — Может, оно и лучше. Сейчас позвоню…
Пока друг договаривался со своим знакомым, Сергей поднялся к кабинету Свириденко и поговорил с
