— Погоди. Тебе никто не верил, ясное дело. Но у тебя целых двенадцать лет в руках было неопровержимое доказательство — настоящий вампир! Почему ж ты его никому не показал?
— Кому, например? — прищурился Харитонов.
— Да той же милиции! Ученым, журналистам…
— И как думаешь, сколько бы я после этого на свободе проходил? Вампиров нет, это общеизвестный факт, Серега. Есть мутанты, психопаты, уроды — больные люди, короче. Меня бы просто посадили за похищение человека, понимаешь? А если бы даже потом поняли, кто такой на самом деле Нектарий…
— Нектарий?
— Так его звали, вампира. Не перебивай. Так вот, тогда его передали бы спецслужбам. А меня убрали бы как ненужного свидетеля.
Сергей обдумал слова Николая Григорьевича. Вполне вероятно, он прав. Даже скорее всего.
— Я так полагаю, вампиры просто сдали мне Нектария, — сказал Харитонов. — Он проштрафился, выдал себя — вот его вроде как и наказали.
— Странное наказание. А если бы он стал выдавать других?
— Я сначала на это и надеялся. Допрашивал, пытал, голодом морил. Собак на нем натаскивал. Бесполезно, хоть на куски режь. Да я и резал — один черт, снова все отрастает. Видно, сородичей своих Нектарий боится гораздо сильнее, чем боли и голода. И они это знали. Иначе не допустили бы, чтоб я его поймал.
Выдали своего… Швырнули, как подачку, даже не опасаясь последствий. Возможно ли такое пренебрежение к противнику? Презрительное пренебрежение.
— Им бояться нечего, — говорил между тем Харитонов. — Маскировка у них на высшем уровне. И даже если кого из них на месте преступления застукают — решат, что маньяк. Сам посуди: в вампиров никто не верит.
Сергей покачал головой. Не сходится. Если вампиры не боятся разоблачения, откуда столько суеты вокруг последнего дела? Почему убивают всех, кто хотя бы приблизился к разгадке? Он высказал свои сомнения вслух.
— Тут дело в другом, — возразил Николай Григорьевич. — Возможно, они кого-то покрывают. Кого-то, кого нельзя сдать. Вот смотри — подобные убийства были всегда. Но не чаще чем раз в месяц, а то и реже. Подозреваемые, которых мы ловили, описывали убийц по-разному. Пьяница говорил про молодую женщину, наркоман — про пожилого мужика.
— Кстати, если вампиры умеют стирать память, почему этим не стерли?
— Может, не заметили их или не стали мараться: кто им поверит?
— Или люди в состоянии измененного сознания не поддаются их воздействию, — добавил Сергей.
— Или так. Главное, что раньше убивали разные вампиры. Это была охота. А сейчас убивает только один и почти каждый день.
— Иван.
— Может, Иван, может, еще кто. Только он не особенно заботится о сокрытии улик. За ним подчищают.
— Значит, он почему-то важен для вампиров. Может быть, занимает особое место в их общине.
— Точно, — кивнул Харитонов, наливая себе водки. — И ты, видно, тоже чем-то важен для них. Всех убили, а тебя только припугнули. Почему?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю. — Николай Григорьевич выпил, поморщился. — Одно скажу: вокруг тебя и твоей сестры что-то слишком уж много суеты. Перевози-ка ты девочку ко мне. Сам видишь: мой дом — самое безопасное место. В него ни вампир, ни человек не смогут проникнуть. В окно шмальнуть тоже невозможно — стекла пуленепробиваемые. Дверь запросто выдерживает выстрел из гранатомета.
— Я подумаю.
— Некогда думать. Перевози. А сами начнем потихоньку с упырями разбираться.
— Ты хочешь мне помочь?
— Я хочу с ними разобраться. Раз и навсегда. Отомстить. Я долго этого ждал. Увидал по телевизору, понял — время пришло. Нельзя больше молчать. Они ж совсем обнаглели, упыри. Хотел Свириденко… она баба честная. Не поверила. А тут ты. Знаешь, я думаю, на этот раз удастся найти зацепку.
— Допустим. Но как ты собираешься с ними воевать?
— Ха! Зря я, что ли, двенадцать лет готовился? — Харитонов прожевал бутерброд и поднялся. — Перекусил? Смотри тогда.
Он вытащил из кармана пульт, нажал кнопку — и буфет мягко отъехал в сторону. В стене обнаружилась широкая металлическая сейфовая панель. Отперев замок, Николай Григорьевич с гордостью распахнул дверь:
— Мой арсенал.
Сергей присвистнул: в шкафу стояло около десятка стволов. Отделения внизу были заняты коробками с патронами.
— Вот смотри, — Харитонов, широко улыбаясь, взял в руки охотничий карабин. — «Сайга», под патрон АК сорок семь, на семь шестьдесят два. Штука для гражданских, конечно. Но как видишь, усовершенствованная. Моя работа.
Сергей выразил восхищение, причем сделал это искренне. Коллекция оружия впечатляла.
— А вот красота какая. — Николай Григорьевич любовно погладил винтовку «Steyr AUG». — Длинный ствол, сошки, оптика. У меня их две. А ну-ка…
Он вынул из стойки самозарядную снайперскую винтовку «FN FNAR», передал Сергею. Тяжесть оружия в руках внушала чувство надежности.
— Таких три. Возьми себе одну.
— Вряд ли. — Сергей усмехнулся, представив себя разгуливающим по Владивостоку со снайперкой. — Если менты остановят, беды не оберешься.
— Вижу, ты еще не совсем проникся, — нахмурился Николай Григорьевич. — Но в чем-то ты прав, конечно. Пока еще не время. Вот сестру перевезешь, тогда помаракуем, выработаем план…
Сергей кивнул. Харитонов жаждет мести, это очевидно. А он сам? Тоже. Но желание расквитаться с кровососами за смерть Алисы отошло на второй план. Главное сейчас — спасти Дашку. Неизвестно, почему к ним привязались вампиры, но сами они не отстанут, нечего и надеяться. Значит, нужно их остановить…
— Возьми. — Николай Григорьевич сунул ему в ладонь пистолет. — Пригодится. Заряжен.
— Ничего себе! — Сергей рассматривал кольт сорок пятого калибра.
— Башку упырю разнесет будьте-нате, — довольно прокомментировал Харитонов.
— Уверен? — недоверчиво переспросил Сергей, вспомнив мгновенно отросший палец Нектария.
Черт их знает, вурдалаков: может, у них и башка отрастает, и мозги новые появляются? А может, и нет у них мозгов…
— Обычной пулей не возьмет, — деловито кивнул Николай Григорьевич. — Вернее, сильный вампир быстро восстановится, а слабый может и свалиться, хотя потом все равно регенерирует. Но тут пули с посеребренной оболочкой. Сам серебрил. Вот это тоже возьми.
Он протянул новенькую плечевую кобуру.
— Спасибо.
— Так-то лучше, — довольно произнес Харитонов. — Надежнее так-то…
Сергей застегнул на себе ремни, проверил предохранитель на пистолете, сунул его в кобуру.
— Теперь можно взглянуть на стилет?
— Да, чуть не забыл. Вот держи.
Стилет был почти точной копией подарка бабки Глаши. Только, в отличие от того, клинок этого был начищен до блеска: видно, хозяин тщательно за ним ухаживал. Всмотревшись в сложный орнамент на рукояти, Сергей заметил надпись.
— In pulverem reverteris, — прочел он вслух.
— В прах возвратишься, — перевел Харитонов.
