— Мы наги, безоружны и к тому же заперты в лагере, где кишмя кишат пришедшие с Локитом воины Тьмы, — принялся рассуждать Тирульф. — Предлагаю выскочить во двор и пригрозить измолотить их цепями, если они не сдадутся. — Не услышав ни от кого ответа, он продолжал: — Что, никто не смеется? Над моими шутками смеются редко.
— Потому что они не смешные, — пояснила Ялна.
— А мне кажется, наоборот. Но шутки в сторону. Что нам делать, если… нет, когда мы освободимся? Я что-то не слышу предложений.
Все молчали.
Ингвар упрямо возился с кандалами.
Глава десятая
В ЛАБИРИНТАХ ТЬМЫ
Гутрун тихо повторяла заклинания очищения, готовясь пуститься в странствие по тайникам своего сознания в поисках магии Хель, способной открыть ей мысли Хальд, а в это время Песнь Крови приняла звериный облик, чтобы быть наготове и броситься бежать, если на горизонте вновь замаячат черные тучи.
Привязанная к спине Ульфхильды Хальд быстро слабела. Трупное пятно расползалось от роковой царапины и уже растянулось от подбородка до ключицы, захватывая большую часть шеи.
Гутрун почувствовала, что достаточно подготовила себя, и умолкла. Оглянувшись, она с облегчением отметила, что горизонт по-прежнему чист, и, закрыв глаза, стала сосредоточиваться на своей задаче. Почти сразу ее охватил страх, и ей пришлось усилием воли подавить импульсивное желание отказаться от опасного похода внутрь себя.
Она приказала себе дышать глубоко и ровно и постаралась остановить поток мыслей, успокоить скачущий пульс и лишь затем позволила себе преодолеть барьер сознания и погрузиться в темные глубины, чтобы заглянуть в разрушающие душу омуты знаний Хель, к которым она так долго страшилась даже приближаться.
Перед ее мысленным взором клубились быстро густевшие тени, и отовсюду летели к ней шелест и шепот Тьмы, унижающий насмешками, манящий обещаниями, смущающий искушениями, запугивающий угрозами. Стиснув зубы, Гутрун держала себя в напряжении. Только сила воли защищала ее от прикосновений теней, оберегая от их нашествия, открывающего дорогу безумию. Лабиринты Тьмы ждали одного неверного шага, чтобы вновь ввергнуть ее душу в мрак царства Мертвых.
Чем больше она углублялась в клубок свернувшейся в ней Тьмы, тем неудержимей ее тянуло с криком вырваться к свету сознания, но она заставила себя продолжать поиск знания, исполнившись решимости получить его.
Тени, шелестя и извиваясь, все плотнее обвивались вокруг нее, теснее прижимаясь к тонкому барьеру разума, отчаянно сдерживаемому ею. Мрак облеплял ее алчными щупальцами, и тяжесть пропитывавшего их зла грозила раздавить ее душу и уничтожить воспоминание о пути назад.
Стиснув кулаки и превозмогая душевные муки, Гутрун перевела дыхание и двинулась дальше в жадную Тьму, затаившуюся в глубине ее души.
С растущей тревогой следила Песнь Крови за дочерью. Перекошенное от боли лицо Гутрун застыло, блестя от пота, тяжелое дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Но внимание воительницы внезапно приковал далекий горизонт. В нескольких местах появившиеся над ним тучи быстро сближались и увеличивались в размерах. Создавшие их не замедлили появиться. Соединяясь друг с другом, они, как молнии, неслись к беглецам. В считанные мгновения отдельные клубы Тьмы объединились в огромную тучу, затягивающую в свой кипящий водоворот залитый солнцем небесный простор.
Песнь Крови отлично понимала, что им надо спасаться бегством, и немедленно. Не было времени ждать, пока Гутрун завершит свои поиски в лабиринтах души. Но если она потревожит дочь и отвлечет ее внимание, то может этим причинить непоправимый вред ее разуму и душе. Надо было либо идти на риск, отрывая Гутрун от поисков, или оставаться и ждать, пока их настигнет Локит.
Оба варианта выглядели неприемлемыми, но выбор следовало делать немедленно.
И воительница решилась. Рыча от досады и тревоги, она подошла к Гутрун и коснулась ее руки.
Скрытый от света дня клубами черных туч Локит мчался в мглистом сумраке на своем скачущем в порыве ветра коне, торжествуя скорую победу. Каждый раз устремляясь вперед своим волшебным чутьем, он радовался близости добычи. Очень скоро он их увидит, и пройдет не много времени, как они вновь попадут в его руки; в этом Локит нисколько не сомневался.
В предвкушении сладкой минуты он рассмеялся безжалостным, источающим злорадство смехом, слившимся с заунывными вздохами Ветра Тьмы под копытами его коня-призрака. И в глазах неотступно следовавших за ним всадников Смерти все ярче разгоралось багровое пламя, а измотанные долгой погоней воины Хель чертыхались себе под нос, желая скорее настигнуть беглянок, вернуться в лагерь и отдохнуть.
Зло расхохотавшись, Локит пришпорил коня.
В глубине темных лабиринтов подсознания Гутрун почувствовала, как ее сосредоточенное внимание пытаются отвлечь. Дикий страх охватил ее. Почувствовав это, жадные тени стали сильнее давить на хрупкую защитную преграду и уже были готовы прорваться сквозь нее.
«Нет! — мысленно закричала она. — Я не ослабею. Я выдержу!»
Преграда окрепла и отбросила назад корчащиеся тени.
За мгновение до того, как ее руки коснулись, Гутрун увидела мельком свою цель. Теперь, сопротивляясь вмешательству, она решительно потеснила тени, потянулась за искомым знанием, схватила его, убедилась, что владеет им целиком, и двинулась к выходу из лабиринта, прочь от цепких щупалец Тьмы.
Все ближе и ярче становился свет сознания. Тени вокруг нее быстро редели. Внезапно сгусток Тьмы метнулся к ней из мрака глубин и плотно обхватил ее. Замерев на мгновение, она повисла между светом и Тьмой, а затем почувствовала, как темная сила увлекает ее вниз.
Борясь с ужасом и растерянностью, Гутрун собрала слабеющую волю в острое копье и метнула его в обвившуюся вокруг нее нечисть.
Тьма сплелась в клубок и цепко держалась. Снова и снова наносила она удары сосредоточенной волей и наконец щупальцы зла ослабели и отпустили ее.
Накопившийся в ней крик выплеснулся наружу в тот момент, когда она вырвалась на свет и открыла глаза.
Песнь Крови увидела, как полный ужаса взгляд дочери затравленно заметался, затем его сменил гнев, когда Гутрун почувствовала, что мать в образе зверя держит ее руку в своих клыках.
Воительница отпустила ее и кивнула в сторону горизонта.
Как только Гутрун различила бешено мчащиеся к ним черные тучи, она тут же забыла, что сердилась из-за того, что ее побеспокоили, когда сосредоточивалась. Чувствуя еще слабость после недавней битвы с темными силами, Гутрун буквально взлетела на мускулистую спину звериной ипостаси Песни Крови, крепко вцепившись в ее шерсть. И воительница помчала ее прочь от наступающих туч. Ульфхильда не отставала от нее.
— Я нашла нужное знание, мама! — крикнула Гутрун, переведя дух и приходя в себя. — Сейчас попробую с его помощью узнать дорогу.
Эти слова наполнили сердце Песни Крови гордостью, и она почувствовала огромное облегчение.
Сосредоточив волю, Гутрун мысленно начертила необходимые руны и осторожно вошла в контакт с сознанием Хальд. Приблизившись к охраняющей ее разум преграде, она задержалась, представила другое сочетание рун и вошла в мысли Хальд, чувствуя себя вломившейся в чужое жилище.
«Прости меня, Хальд, — мысленно извинялась Гутрун в надежде, что служительница Фрейи услышит
