– И кому вы это сказали? – спросила Лесли, что-то записывая в блокнот.
– Все не так просто. Одним эпизодом… диалогом, конечно, не обошлось.
Лесли наклонилась вперед, проследив при этом, идет ли запись на диктофон.
– Между вами и Тессой?
– Тесса была прекрасно спроектированным двигателем, у которого вышла из зацепления половина шестеренок. Она много чего себе позволяла и до того, как потеряла ребенка, – предавая Тессу, Вудроу вспоминал кипящего от ярости Портера Коулриджа, который цитировал указания Пеллегрина. – Но потом, я должен это сказать с огромным сожалением, у некоторых из нас создалось ощущение, что она просто пошла вразнос.
– Она была нимфоманкой? – спросил Роб.
– Если вам нужен компетентный ответ, боюсь, вы обратились не по адресу,
– ледяным тоном ответил Вудроу.
– Давайте скажем, что она отчаянно флиртовала, – предложила свой вариант Лесли. – Со всеми.
– Если вы настаиваете… – с предельным безразличием произнес он. – Трудно это утверждать, знаете ли. Красавица, королева любого бала, старый муж… она флиртовала? Или вела себя естественно, развлекалась? Если женщина надевает короткое платье с большим декольте, люди говорят, что она слишком развязна. Если нет – называют синим чулком. Так обстоят дела в белом Найроби. Возможно, и в других местах. Не могу сказать, я – не эксперт.
– Она флиртовала с вами? – спросил Роб, вновь постукав карандашом себя по зубам.
– Я вам уже ответил. Невозможно сказать, то ли она флиртовала, то ли находилась в прекрасном расположении духа, – небрежно ответил Вудроу.
– А вы, сэр, часом не флиртовали с ней? – полюбопытствовал Роб. – Не смотрите на меня так, мистер Вудроу. Вам за сорок, климакс, близость отставки, совсем как у Джастина. Вас могло потянуть на нее, почему нет? Готов спорить, что тянуло.
Вудроу сориентировался очень быстро, можно сказать мгновенно, еще до того, как это понял.
– Мой дорогой друг, естественно. Не мог думать ни о чем другом. Тесса, Тесса, днем и ночью. Она стала моей навязчивой идеей. Спросите любого.
– Мы спрашивали, – мрачно ответил Роб.
Наутро, как показалось Вудроу, следователям просто не терпелось взяться за него. Роб поставил на стол и включил диктофон, Лесли открыла большой красный блокнот для стенографии и приготовилась записывать. Она же и задала первый вопрос:
– У нас есть основания полагать, что вы навещали Тессу в найробийской больнице вскоре после того, как она потеряла ребенка. Это так, сэр?
Мир Вудроу как следует тряхнуло. Кто им мог об этом рассказать? Джастин? Он бы никогда не проболтался, это точно.
– Выкладывайте все, – резким тоном приказал он. Лесли вскинула голову. Роб начал потирать нос, глядя на Вудроу поверх ладони.
– Такова тема сегодняшнего разговора?
– Одна из, – признала Лесли.
– Тогда скажите мне, пожалуйста, учитывая, что время дорого и мне, и вам, какое отношение к поискам убийцы имеет мое посещение Тессы в больнице? Как я понимаю, вы прилетели в Найроби именно для того, чтобы найти его?
– Мы ищем мотив, – ответила Лесли.
– Вы говорили, что мотив у вас есть. Изнасилование.
– Изнасилование больше не мотив. Скорее побочный эффект. Может, сознательный ход, с тем чтобы мы увидели в произошедшем случайное, а не спланированное убийство.
– Преднамеренное, – уточнил Роб, не отрывая от Вудроу больших карих глаз. – Из тех, что мы называем корпоративной работой.
На какой-то пугающий момент голова Вудроу превратилась в чистый лист бумаги. Из нее ушли все мысли.
Потом всплыло слово:
Вновь из головы все вылетело. Ни слова, даже самого банального, не приходило на ум. Он видел себя компьютером, у которого сбились все программы.
О каком заговоре могла идти речь? Убийство случайное. Никто Тессу не заказывал. Кто-то решил отведать тела белой женщины, для Африки – обычное дело.
– Что привело вас в больницу? – услышал он голос Лесли. – Почему вы пошли туда и навестили Тессу после того, как она потеряла ребенка?
– Потому что она меня об этом попросила. Через мужа. Позвала как начальника Джастина.
– Кто еще удостоился приглашения?
– Не знаю.
