– В нем нет ничего, что отличало бы его от других. Начиная с трупа в багажнике. Ха! Видел ли ты хоть один сюжет без трупа в багажнике? От этого мутит и сводит скулы от скуки. Шикарная девица с имечком из дешевого романа тоже не впечатляет. Двойники-депутаты – бред и фарс, Ширли-Мырли какое-то. Супермишка – друган до гробовой доски – избито и пошло. И только главный герой интересен тем, что за его суперменством скрывается полный идиотизм и рассеяность старой клуши.
– Идиотизм? Рассеяность? Старой клуши?! Я – старая клуша?!! – Я запустил в нее своим драным ботинком. Она увернулась и снаряд оставил грязный след на пианино.
– Ну вот, а говорил, что у меня манера называть всех как заблагорассудится. Я всегда попадаю в точку.
Я кивнул.
– Черт с тобой. Ты одна узнала правду, и мне от этого стало легче.
– Это любовь, – хмыкнула она. Я поискал, чем запульнуть в нее еще. Рон, попривыкнув к нашим отношениям, радостно принес мне обратно не достигший цели ботинок. Я раздумал его бросать и с трудом отыскал второй. Черт знает как трудно отыскать вещи после ночи, проведенной с Бедой.
Мы вполне мирно уселись пить чай. Она порылась в своем рюкзаке и бросила на стол блокнот с ручкой.
– Пиши.
– Добровольное признание в убийстве Грача?
– Адреса и телефоны. Мишки, Сазона, Карины...
– Ты что, офонарела? Откуда у меня телефон Карины?
– Обычно мужики узнают телефон раньше, чем имя.
– Но я-то – старая клуша. Тем и интересен.
– Пиши, герой. Ты свои дела натворил, теперь моя очередь.
Я отшвырнул блокнот и ручку.
– Зачем ты суешь свой нос дальше, чем тебе положено? Тебе зарубили книгу, я предложил сюжет. Пиши, фантазируй, дорабатывай.
– А ты будешь до конца своих дней прятать морду под козырьком, жить в этом сарае, и, напиваясь до беспамятства, представлять, что я – Карина.
Я подлетел со стула, она умела загнать иголки в самое больное место.
– Тебе-то какое до этого дело? – заорал я.
– Да я по уши в этой истории! Разве ты не заметил? – тоже заорала она.
– Ты имеешь в виду постель? – прошипел я.
– Я имею в виду ...духовную близость, – закривлялась она.
– Спасибо. Спасибо за прекрасный вечер, за чудную ночь. Я на работу. Ключ сунешь за косяк.
Но она вылетела быстрее, успев схватить рюкзак и на ходу впечататься в куртку. Она хлопнула моей бедной дверью так, что у пианино заныли все струны. Они ныли в унисон с музыкой в моей душе. Это был гимн всем моим неудачам. Последнее слово опять осталось за ней.
– Ведьма! – рявкнул я в пустоту.
Дверь открылась и зашел ...Ильич с Роном. Пес, оказывается, выскользнул за Бедой, но решил вернуться.
– Это что за краля? – с любопытством спросил Ильич.
– Да так ... журналисточка одна.
– Стильная бабень!
– В грязных джинсах?
– Почему грязных? По-моему, дорогая вещь.
Они все посходили с ума.
– Слушай, – мрачно продолжил он, – у нас неприятности, поэтому я приехал пораньше, своим ходом.
Он повертел в руках пустую бутылку из-под абсента, бормотнул «круто», и начал излагать.
– Подвал, который ты ремонтируешь, через две недели нужно сдать в аренду. Это нужно сделать обязательно. Пусть там будет не евроремонт, но хотя бы просто свежевыкрашено, побелено, линолеум на полу. Там будет тренажерный зал.
– Я много сделал, к сроку успею.
– Понимаешь, мне кровь из носа нужно сдать это помещение, только Дора костьми ляжет – не даст. Я ее как только не уламывал, деньги совал, она одно твердит: «Не пущу бандюков качаться».
– А качаться будут бандиты?
– Да нет, конечно, зал открывают под уже существующих клиентов, готовых хорошо платить. У тех парней в городе несколько таких залов, какая-то своя методика: они за две недели из дистрофика супермэна делают. От желающих отбоя нет, ходить к ним в залы стало модно, престижно и дорого. В общем, клиентов стало больше, чем могут принять помещения и ...
– Им понадобился наш подвал.
– В городе большая напряженка с арендой. Дорого, да и место подходящее фиг найдешь. Нужно придумать как справиться с Дорой.
– Грохнуть, что ли? – ухмыльнулся я.
– Что ты! – взвизгнул Ильич. – Что ты несешь? Помнишь проверяющего из районо? Это ее зять. Они давно под меня копают. Хотят Дору на мое место. А тут ты со своими анекдотами вылез – не мог заметить его гнусную рожу!
– Предупреждать надо, вид у него больно моложавый, думал, новенький.
– Да ...ть, я и сам не знал, его Дора пустила по классам разгуливать. А тут ты – здрасьте, жопа, я – не педагог, я – автомеханик. В общем, они понимают, что ты – моя козырная карта. На тебе и ремонт, и экспериментальная программа, под которую деньги собрали, и вообще – куча уроков, которые, если тебя не будет, вести будет некому. В общем...
– Дора хочет пнуть меня из школы.
– Да ...ть, хочет. Она там, типа педсовет решила собрать и обсудить твою кандидатуру пока на уровне школы, а там...
– А когда педсовет?
– А ... его знает. Она дела воротит, как будто меня уже нет.
– Палила-то в нас не Дора, надеюсь? – заржал я, хотя мне было невесело.
– Палила не Дора, – сник Ильич. Но снова ничего не сказал.
– Может, ей денег побольше сунуть?
– Ей нужно место, а не деньги. Будет место – будут деньги. Как ее зятька в районо назначили, так она и оборзела. Ты это, на педсовет иди, и, пожалуйста, не выделывайся. Попробуй показать свою ... лояльность, и полное э... подчинение.
Ильич ушел мрачный. Я вытащил из пачки Житана, которую оставила Беда, последнюю сигарету и закурил. Надо мной сгущались тучи, и самая большая была по имени «Дора».
– Фу, Петь, что ты куришь? Сигареты французских проституток?
На пороге красовалась ярко блондированная Лиля. Сегодня просто «день открытых дверей», а моя собака даже не тявкнет, все норовит подставить пузо, чтобы почесали.
– Фу, Петь, ты спишь на Танькином одеяле? Я знаю – этот жуткий атлас валялся у меня в кабинете, из него хотели шить занавес в актовый зал, но Ильич сказал, что чокнется от этого кумача. И Танька выклянчила у меня кусок на одеяло. Она такая рукодельница!
– У тебя пробежка?
– Деловой визит. Петь, если тебя попрут из школы, то в ней можно будет повеситься.
– А меня попрут?
– Сегодня вечером педсовет. На повестке – ты. Я хочу тебя предупредить, ты там сильно не выделывайся, может, пронесет. В принципе, к тебе все, кроме Доры, лояльно относятся.
Их всех сегодня заело на «лояльно» и «не выделывайся».
– Спасибо, Лиль! Я постараюсь не выделываться. В мои планы не входит вылетать из школы. Мне тут хорошо: сарайчик, одеялко, собака вот, летом курей разведу.
