ниндзя. Она немного повисела на стене, считая варианты, но ничего путного не насчитала.
Дело в том, что прославленная А-Гард всю жизнь обходилась без музыкального слуха, а голос был вполне приемлем для беседы, и не более того… Бабушка Диана даже как-то выразилась в том смысле, что наилучшее употребление для этого голоса – во время голосования за президента. После чего бабушка и внучка дня два не разговаривали, но помирились – ведь Диана сказала чистую правду.
Но недаром эту женщину звали Люс-А-Гард!
Она собралась с духом и запела.
Вся ее надежда была на неотесанный музыкальный вкус двенадцатого века.
– Как ярко светит после бури солнце! – вывела Люс на скверном итальянском языке. – Его волшебный луч землю озаряет!
– И к новой жизни сердце пробуждает! – торопливо отозвалась из башни Серебряная Свирель. – Как ярко светит после бури солнце!
И она запустила такую колоратурную трель, что любой концертный зал разразился бы длительной овацией.
Для часового в этих странных звуках не должно было быть ничего удивительного – судя по донесению братца Тука, весь Блокхед-холл знал, что отравительница-итальянка больше поет, чем говорит.
Люс надеялась, что в окошке появится голова Свирели, но голова что-то медлила. Зато раздалось кряхтенье.
– Марианна! Марианна! – шепотом позвала Люс. – Ты чего это там? Давай, высовывайся!
– Я не могу, – таким же взволнованным шепотом отвечала Свирель. – Я застряла!…
Оказалось, что оконная ниша изнутри была шириной чуть больше фута, и фута в три глубиной. Естественно, пышный бюст и прочие формы помешали Свирели даже коснуться пальцами решетки, а не то что выставить голову.
Люс подивилась толщине стен, но делать нечего – она стала соображать, как бы из неудобного положения, да еще через выступ, закинуть браслет в башню. Ее смущало то, что она не видела решетки. Между тем Свирель торопливо рассказывала, как именно ей сообщили, что она отравила леди Лауру, с какими криками ее поволокли в башню и что ей бросили на обед.
– Меня совершенно не интересует твой обед, – сердито сказала Люс. – Тебе вообще полезнее было бы обойтись без обеда. Ты лучше с самого начала расскажи, что было той проклятой ночью. А я пока попробую подобраться поближе к решетке.
– Это была совершенно кошмарная ночь, – и Свирель замолчала, раздумывая, с какого именно кошмара ей бы лучше начать. – Понимаешь, я совершенно не хотела, чтобы ко мне притащился этой чертов лорд! Мало того, что он одел меня в какие-то жестяные балахоны, которые всю меня ободрали…
Люс поняла, что речь идет о тканой золотом парче.
– Насчет лорда ты права, – ободрила она Свирель. – Вот видишь, в тебе уже просыпается женское чутье! Генетической ценности сэр Эдгар Блокхед не представляет.
– Мне тоже так показалось, – гордо сообщила Свирель, – но малыш у них с леди Лаурой очаровательный.
– Разумеется, очаровательный, – согласилась Люс, – и я вчера познакомилась с родным папочкой этого малыша. Я и тебя с ним познакомлю, если тебе только не придется срочно возвращаться домой… А лорд Блокхед тут совершенно ни при чем!
Свирель хихикнула.
– Во-первых, я не понимала ни словечка из всего того, что он мне плел, – продолжала она. – Во-вторых, он напился и стал меня хватать. Если бы не сэр Арчибальд, я уж не знаю, что было бы…
– А что сэр Арчибальд?
– Такой милый старичок, прямо божий одуванчик. Он сэра Эдгара пристыдил. И он даже со мной говорить пытался – понимаешь, он по дороге из Иерусалима заезжал в Рим, это я поняла, но больше уже ни слова.
– На каком же он языке с тобой говорил? – удивилась Люс.
– Да он считает, что на итальянском…
– Ну, дальше, дальше!
– Сэр Арчибальд и настоял, чтобы меня отвели и уложили спать. Меня устроили в жуткой комнате – огромная, с камином, и нет уголка, чтобы спрятаться от сквозняка. И я сперва сдуру легла в постель. Я подумала – может, под одеялом угреюсь, и будет сносно?
– Дальше, дальше! – торопила Люс, которой висение на стене вовсе не доставляло удовольствия.
– Я лежала и думала, а что же делать. И вдруг додумалась – а что если меня не заперли? Если дверь открыта, я ведь могу удрать и где-нибудь спрятаться. Тогда пускай этот алкоголик приходит! Я вылезла из постели, подошла к двери, подергала – закрыто. Ну, думаю, попалась…
– И ты, конечно же, легла обратно? – спросила провокаторша Люс.
– Да нет же, я стала обшаривать комнату. И вот возле такой высокой деревянной штуки, вроде нотного пюпитра, на которой лежит раскрытая книга, вижу – ковер на стене как будто шевелится. И сквозняком из- за него тянет! Я отвела ковер в сторонку, а за ним – маленькая ниша и дверца. И вдруг я слышу – снаружи кто-то возится с замком! А видела бы ты, какие у них тут замки и ключи! Один ключик килограмма на два тянет!
– Это был не лорд, – уверенно сказала Люс. – Он отправился пьянствовать с псарями, дожидаясь, пока весь замок угомонится, я только не знаю, взял он с собой сэра Арчибальда или его тоже уложил на каком- нибудь сквозняке…
– Да, это был не лорд, – согласилась Свирель. – Это была женщина. И не понять, кто. Я на обеде и ужине видела всех женщин, которые живут в замке, лорд же еще водил меня смотреть службы, я в свинарнике чуть не задохнулась: такая вонь! И леди Мэри я видела. И леди Лауру…
– Что еще за леди Мэри? – удивилась Люс.
– Это жена сэра Арчибальда. Знаешь, на сколько она моложе? По меньшей мере лет на семьдесят!
Люс вспомнила – что-то такое про Мафусаила и молодую красавицу толковал ей Томас-Робин.
– Дальше-то что было? Говори скорее, а то я сейчас в ров свалюсь! – предупредила она. Такое несчастье Люс, конечно, не грозило, но Свирель уж больно разговорилась.
– Так вот, вошла женщина.
– Ты уже говорила, что женщина! Какая она из себя? Высокая, маленькая, толстая, тощая? – не выдержала Люс.
– Не знаю, – помолчав, отвечала Свирель. – Вроде бы твоего роста. На ней был длинный плащ. И капюшон. А в руке – вот, вспомнила! В руке у нее была палочка! И конец светился!
– Ага! Привидение! – даже обрадовалась Люс. – Ты хоть перекрестилась? За святыми мощами сбегала? Там у них, в Блокхеде, есть какой-то член святого Евстафия!
– Какое привидение? – не поняла Свирель. – Привидение бесплотное, а это была просто женщина. Она поводила вокруг своей палочкой и подошла к пюпитру, где книга лежала. Перелистала книгу – а разве привидения листают книги? И угадай, что она сделала!
– Ну?
– Вынула из нее какой-то листок и долго его читала! И вообще она в тяжеленных книгах копалась, там рядом на табурете книги лежали. Я и не знала, что бывают такие толстые книги! Оказывается, тогда тоже читали…
– Ничего удивительного, тебя же уложили в комнате сэра Эдуарда, а он у нас человек образованный, – объяснила Люс. – Ну, так покопалась она в книгах, подошла к постели, посмотрела на нее и вышла.
– Посмотрела на пустую постель и вышла? – уточнила Люс.
– Да, меня же там не было.
– И это все, для чего она приходила? Полистать книжки и прочитать листок? – уточнила Люс.
– Откуда я знаю, для чего она приходила! – Свирель наконец не выдержала подначек и придирок.
– Да тише ты! – зашипела Люс. – Так что же было дальше? Ты вышла из комнаты?
– Конечно, вышла! Она же оставила дверь открытой! А что – нужно было сидеть на кровати и дожидаться лорда Блокхеда?
– Генетически бесполезного лорда Блокхеда, – добавила Люс. – Нет, ни в коем случае.
