физиономия приходит в движение крайне редко, то можно было подумать, будто на нас наступает человекообразный робот.
А сзади шел, точно так же, как Имант, вытянув вперед руки, сосредоточенный Таир.
– Ведут!… – дошло до Васьки.
Он кинулся к своему ненаглядному чудищу, но цыган удержал его.
– Т-т-т! – сказал цыган, постукал себя по лбу и сделал рукой знак, а также гримасу, означающие, что во лбу у нереала пусто.
– Сволочи! – осознав, что нереал сейчас всего лишь оболочка человека, воскликнул Васька. – Вот же сволочи!
– Вот, нарочно привел вам показать, – сказал, подходя, Таир. – Чтобы вы один раз успокоились и прекратили поиски.
– Что вы с ним сделали?!. – в голосе у Васьки была неподдельная боль.
– Что он с людьми делает? – вопросом же ответил Таир. – Мы с Имантом вскрыли его оперативную и долгосрочную память. Такого насмотрелись! Хотите, покажу?
– С какой стати я должен вам верить? – огрызнулся Васька. Пистолет в его руке пока что смотрел дулом вниз…
– Т-т-т-т-т! – сообразив, что происходит, вмешался цыган. Он показал на Таирову голову и воздел перст к небесам, мелко им дрожа. Это означало превосходство Таирова интеллекта над всеми нашими вместе взятыми.
Васька отступил подальше от подозрительного цыгана и продолжал пламенную речь.
– Вы подсылаете ко мне этого человека, чтобы он перерезал мне канал! И после этого вы еще хотите, чтобы я стоял и смотрел, как вы уничтожите нереала!
– Погодите! – Таир даже поднял руку, призывая к тишине. – Все наоборот! Я хотел спасти вас – только и всего! Я знаю, кто и почему хотел перерезать вам канал. Но до вас им было не добраться – и они нашли женщину, которая…
– Женщину?!? – Васька стремительно повернулся ко мне, а на круглой физиономии была мольба: ну, скажи же что-нибудь в ответ на эту чушь!
Я развел руками – увы, мол, ничего не поделаешь, женщина тебе породила…
– Ее зовут Алевтина Петрова, – безжалостно продолжал Таир. – И на самом деле это она вам спасла жизнь. Совершенно сознательно. Вообще то, что она ради вас сделала, для женщины – подвиг. Мы с Имантом подключились уже потом.
– Но вы же знали, что я вам не позволю разобрать нереала на сущности! Поэтому вам было выгодно меня уничтожить! – воскликнул Васька.
– А зачем же мы через весь город пешком шли сюда? Вы думаете, мы не могли разобрать нереала там, где его обнаружили? – спросил Таир. – Имант установил, где вы находитесь, и мы повели сюда этого монстра, и, честное слово, лучше уж водить по городу удава на веревочке или привидение!
– Значит, Имант действительно хотел тогда спасти Алю от этих амбалов? – обратился я к Таиру.
– Я работал в режиме сканера и отследил все ее звонки, – отвечал Таир. – Она ведь и вам звонила, следователь Горчаков! Она же сказала, что ей грозит опасность! А вы?
Васька смотрел в землю – примерно с тем же выражением, что и дуло его пистолета…
Мальчишка, которому еще точно не было двадцати, строил его, читал ему нотацию и вправлял мозги.
– Вы даже ни разу не позвонили потом Петровой, хотя ее телефон у вас есть, – продолжал этот не по годам въедливый маг. – А ваш друг вот звонил – звонили, Игорь Петрович?
Я кивнул.
– Он убедился, что Алевтина Петрова с дочерью в безопасном месте. Так, Игорь Петрович?
– На даче у подруги, а там две кавказские овчарки, – подтвердил я.
– Ну и уничтожали бы нереала где-нибудь у себя… – буркнул Васька.
– Раз мы его сюда привели, значит, нам так нужно! – перед нами стоял упрямый мальчишка, которому непременно нужно перечить старшим, и я с ужасом подумал, что годков-то он еще наживет, а упрямства-то меньше не станет…
– Т-т-т! – подтвердил Имант.
– Я хотел его разделить на сущности, но мы посовещались, – Таир показал на цыгана и продлил жест куда-то в сторону и вверх. – И мы решили поступить иначе.
– Через мой труп, – следователь Горчаков был непреклонен.
– Я бы охотно сделал это через ваш труп, сударь, – на Таира накатила ледяная вежливость, как в салоне «Инферналь». – Но из уважения к женщине, которая десять лет вас держит в мире людей, я вас не трону. И ему вот спасибо скажите. Он мне много чего объяснил.
Имант приосанился.
У нас, у педагогов, есть один крупный недостаток: мы полагаем, будто кого-то чему-то можем научить. И тратим время на обтесывание юных созданий, хотя на самом деле все наоборот: чему-то научиться можно только у молодежи.
Когда Таир сказал то самое, что я думал про Алю, выход из положения засветился передо мной, как пресловутый свет в конце туннеля.
– Вась, а давай сделаем так. Я посмотрю, что там такого ужасного в памяти у нереала, – предложил я. – Ты же мне пока что доверяешь?
– Они подсунут тебе фальшивую память.
Я не знал, что Васька способен на такую пуленепробиваемую тупость. И я даже хотел сказать, что тупость как последняя степень упрямства…
Таир, сходу врубившись, выбросил вперед руки, волны вибрирующего воздуха ударили мне в лоб, а глаза сами собой закрылись.
Я увидел Маргариту.
Я увидел ее всю сразу – девчушкой с двумя длинными косичками, пятиклассницей в шортах и на велосипеде, единственной светлой звездочкой на уроке истории, и девчушка в голубом платьице вдруг оказалась в темноте, на проспекте Падших Бабцов, и пестрые шорты повисли на табуретке в какой-то ободранной ночной комнате, и одновременно какой-то пожилой мужчина достал бумажник, стал доставать по одной зеленые банкноты, мысля при этом какими-то неизвестными мне словами, всеми, кроме одного – «такса». Это была жуткая сумятица из кадров, на манер кубика Рубика, только какого-то четырехмерного, но в их расположении была логика, я понял эту логику!
Кубик мне показывали, может, секунду, а может, полторы.
– Ты что? – рванулся ко мне Васька, подхватил, кинул себе за спину и прицелился в Таира. Я опомнился и повис у него на плечах.
– Вась, Вась, со мной все в порядке!
Он повернулся.
– В порядке? Да ты чуть не грохнулся!
– Это нормально… – сказал я. – Вася, это все правда – то, что они показывают. Правда – понимаешь?… Очень мерзкая правда…
Ко мне подошел Имант и обнял за плечи.
– Т-т-т! – сказал он, и мне вдруг захотелось плакать… Мне – здоровому взрослому и вроде неглупому мужику… наконец-то…
Он повел меня куда-то, и ты-ты-тыкал, и мычал, может, даже показывал что-то свободной рукой, но я не смотрел на него.
Вот именно сейчас я прощался с Маргаритой…
Васька догнал нас и заступил дорогу.
– Куда вы его ведете? – крикнул он, отталкивая Иманта.
– Отстань! – я так на него вызверился, что самому сделалось дико. – Это была правда! Отстань, слышишь? Ты такой правильный дурак, что, что!… Ты думаешь, что я?!. Думаешь, да?!.
Вот так бессвязно я на него заорал.
Как Башарину было неловко признаться, что пригрел змееныша на груди, так и я не мог вслух сказать,
