– Чушь какая-то! – возмутился я. – При чем тут соленая вода?!?
– Чем круче чушь, тем охотнее купят, – возразил практичный Васька. – Подумай сам – никуда ходить не надо, никому душу наизнанку выворачивать не надо! Поставил кармоочиститель на полочку – и живи себе спокойно! Если покупают всякие биокорректоры, которые в лучшем случае нормализуют давление, то кармоочиститель с руками оторвут! Мы еще будет индивидуально подбирать камень, древесину для подставки и наклон сеточки!
Он был прав.
– А что мы скажем фининспекции?
– До этого дело не дойдет.
– Дойдет! – злорадно пообещал я. – Потому что этот кармоочиститель действительно будут покупать! И мы привлечем к себе совершенно ненужное внимание! В смысле – не магическое!
– Это я беру на себя, – помолчав и, очевидно, просчитав, кого придется подключать к делу, сказал Васька.
И я поплелся в «Асмодей» давать объявление.
Выглядело оно так:
«Салон практической карматерапии „Инферналь“ предлагает чистку кармы первичную и вторичную.
Работы производятся на дому у клиента.
В особо сложных случаях устанавливается кармоочиститель модели «Шамбала-Плюс» с корригирующими янтрами.»
К этой ахинее прилагался телефон Васькиного мобильника.
Васька же сбегал в агонизирующую комиссионку и взял там древний телевизор, из полированных боков которого и блестящих потрохов вполне можно было смастерить вышеуказанный кармоочиститель – если только я буду столь любезен, добегу до строящейся автостоянки и принесу кило два крупного гравия.
Я был настолько любезен, а он соорудил штуку, достойную какого-нибудь Авиценны или Раймонда Луллия – мне страшно хотелось назвать ее астролябией, но я никак не мог вспомнить облик настоящей астролябии, да и Васька, будучи спрошен, увильнул от серьезного ответа.
Более того – он где-то разжился старой вывеской и вставил под стекло изготовленное на принтере название нашего салона, украшенное найденными в компьютерных недрах фигурками – кошками и почему-то лошадками.
На следующий день, убедившись, что я имею достойный вид и штаны на мне скучные, а не мои любимые лиловые, Васька сунул кармоочиститель в большой пакет и повел меня, как Сусанин, и привел к Дому колхозника, и сказал мрачно:
– Здесь!
– Солидно! – в ужасе согласился я. Этот дом приютил серьезных людей и серьезные фирмы, у меня тут основательные знакомые, даже редакция городской вечерки – и та снимает здесь четверть этажа. И вот куча уважаемых мною людей увидит меня в кабинете под вывеской «Инферналь», с останками телевизора, увенчанными кучей гравия!
– Ты, главное, все время своди разговор на эту дуру, – повторял, внедряя меня в совершенно пустую комнату, Васька. – Сделай так, чтобы клиент сразу захотел ее приобрести, заполни заявку и потом скажи, что товар будет через три дня чартерным рейсом из Шамбалы.
Стоило мне открыть рот насчет заявок, как он из того же пакета достал стопку бланков. Отдельно лежали инструкции к кармоочистителю. Надо полагать, часа два человек сочинительством занимался и ксерокс насиловал.
– И долго мне тут сидеть? – тут я сообразил, что сидеть-то как раз и не на чем. Вернее, мне – есть на чем, от природы есть. Но что подставить снизу?
– Я на три дня договорился, – сказал Васька. – Ребята все равно еще только переселяются. Ну, на четыре. А потом поставят сюда нормальную мебель – и придется тебе выметаться.
– Ковер будет?
– Зачем тебе ковер?
– Сидеть по-турецки!
Васька задумался. Какие-то его приятели временно пустили нас в свой новый офис, только что после ремонта, на двенадцатом этаже, даже позволили перетащить в эту комнату телефон. Предыдущие владельцы оставили какую-то рухлядь – но она была безжалостно выброшена. А вести прием там, где не на что посадить клиента, да еще держать при этом в руках кармоочиститель весом в пять кило, – извините, как-то оно не того…
– Бомбоубежище! – сообразил Васька. – Сейчас позвоним завхозу, и нам доставят оттуда какой-нибудь старый стол. С двумя стульями. Больше тебе на надо. Скажешь, что заказана мебель во Франции, вот-вот приедет.
Впечатление завхоз Алексей Степанович Петраков произвел блистательное – монументальный дедушка в безупречно отутюженном костюме. Я сразу представил себе свою бабушку – с каким бы наслаждением она наглаживала брюки солидному дедушке! При виде моих джинсов она бормотала и чуть ли не отплевывалась. Особенно – лиловых… Должно быть, Петраков имел хозяюшку Петракову, которая по меньшей мере сорок лет его обихаживала. Честное слово, было что-то трогательное в такой аккуратности!
Мы попытались увязаться за ним в подвал, чтобы самостоятельно притащить мебель, но завхоз был категорически против.
– Это же бомбоубежище! – воскликнул он, воздев указательный перст.
Мы переглянулись – ну, классический забытый часовой! И доверили ему выбор канцелярского стола с прочими компонентами.
Через два часа у меня имелось все необходимое. Завхоз взял двух грузчиков из местной столовки и оборудовал «Инферналь» в жутковатом стиле пятидесятых годов.
Реклама в «Асмодее» выходила только на следующее утро.
Примерно к обеду я, побегав по заданиям и сдав кое-какие снимки, связался с Васей. Пришлось бежать к нему за списком посетителей, которых с утра позвонило и записалось на прием аж семь человек. Но среди них не было тех, кого мы ждали.
Я умаялся заполнять заявки на кармоочиститель. Кроме того, я на свой страх и риск вписывал пожелания клиентов. Они касались размеров «Шамбалы-Плюс», а одна тетка спросила, нет ли наручного варианта. Я пообещал. Другая поклялась, что муж ей смастачит то же самое – а от нас ей требуются только корригирующие янтры, причем бесплатно. Чтобы поскорее от нее избавиться, я спросил ее знак зодиака, взял бумажку и принялся писать.
Обычно я легко вспоминаю всякую латинщину, но в тот единственный раз, когда она действительно потребовалась, память забастовала.
– Haurit aquam cribro, qui discere vult sine libro, – с грехом пополам вспомнил я. Фраза была хорошая, даже с рифмой. Я посмотрел на замершую в ожидании тетку и вдруг понял, чем ее еще нужно осчастливить.
Следующая янтра была такая: salus patriae suprema lex est.
– Повторять по десять раз утром перед завтраком и вечером после ужина, – велел я.
– В полнолуние тоже?
– В полнолуние – по восемь раз.
На том и расстались.
Далее по списку за номером шестым шло некое существо, чью фамилию я даже не пытался выговорить. Очевидно, Вася записал ее в четыре приема. А на бумаге это выглядело так: Жилиналинаунаускайте.
– Входите! – окончательно вжившись в образ корректора кармы, крикнул я.
И вошла женщина, чье уникальное безобразие я уже однажды отметил.
Это была Леонтина, переводчица с языка «Т-т-т!»
Поскольку я сидел в белом халате и шапочке (не хуже, чем тот жизнерадостный болван в Древнерусской школе ведической реабилитации), то Леонтина не сразу узнала меня. Естественно, она пришла не покупать «Шамбалу-Плюс», а в поисках безопасности.
– Я подумала – если «Инферналь» снимает помещения в Доме колхозника, то тут у него надежная
