Игоря осталась бы кучка золы, и в ней – оплавленная фототехника. – Мне это ос-то-хре-не-ло!
Бояринов выхватил у Игоря мобилку и самые отчаянные просьбы о звонке в милицию уже были бессильны.
– Московская тринадцать-а… – бормотал Бояринов, гоня машину с такой яростью и с такими виражами, что маловерующий Игорь беззвучно взмолился Николаю-Угоднику о посте ГАИ, желательно – вооруженном и перегородившем улицу танком потяжелее.
– Московская тринадцать-а… квартира?… – яростно спросил водитель, как будто собирался с разгону взлететь по лестнице.
– Второй подъезд, сорок пятая, – машинально отвечал Игорь. Он как раз обещал Угоднику в случае своего незаслуженного спасения из серой «восьмерки» сходить в церковь, поставить десять свечек и раздать милостыню бабкам на паперти.
А подсознание требовало немедленно избавиться от такого жгучего раздражителя, как Бояринов, избавиться любой ценой, иначе оно за себя не ручается!
Машина резко затормозила.
– Выходите! – приказал Бояринов, вышел сам, захлопнул обе дверцы и устремился в подъезд.
Некоторое время Игорь глядел ему вслед, приоткрыв рот. А потом этот рот сам разъехался в такую безумную улыбку, что щеки чуть судорогой не прохватило.
Вот сейчас Бояринова встретит бабушка!
На требование предъявить несовершеннолетнюю гостью старушка, кипя возмущением, проведет наглеца по всем закоулкам, а потом столько ему выскажет – мало не покажется!
Подсознание бешено зааплодировало.
А Игорь, даже не очень торопясь, дал деру.
Первая волна нервного возбуждения схлынула. И все равно он ничего не мог предпринять без Васи…
Возложив все свои надежды на бабушку, Игорь забрался в телефонную будку. И тут лишь обнаружил, что карточка кончилась.
К той минуте, когда Игорь разжился новой карточкой, Вася уже опрашивал пострадавших – хозяйку «second hand» Ларису Ивановну и продавца Бориса. В левой руке он держал блокнот, в правой – дешевую авторучку, и, хотя в среднем раза три за месяц безнадежно требовал у начальства диктофонов, на сей раз об отсутствии техники не жалел.
– Ну что ты за горе такое! – не стесняясь следователя, хозяйка крыла продавца в хвост и в гриву. – Вот зачем ты, убоище, вообще из магазина выходил, задница собачья?!
Борис тупо таращился на свои грязные кроссовки.
– Говорили же мне – с кем ты, Лариска, связалась?! Хочешь разориться вконец – возьми на работу этого засранца! Фиг ты у меня теперь зарплату получишь! Знаешь, сколько теперь стоит стекло вставить, курвец ты недоделанный?!
Вася по опыту знал, что такие бурные монологи слишком долгими не бывают. И точно – Лариса Ивановна, обозвав напоследок Бориса сукиным котом, угомонилась.
– А почему у вас мужчина работает? – спросил Вася. – Это же исключительно женская должность.
– Бабья! – поправила его Лариса Ивановна. – Так все сестричка моя, чтоб ей! Возьми дурака, говорит, отовсюду его поперли, а он – безответный, на любую зарплату согласен, и воровать у тебя нечего, серьезные воры за тряпьем не пойдут, а если какая старуха дырявые носки скоммуниздит – тоже беда невелика.
– Борис?… – Вася всем видом показал, что вот уже начал записывать показания.
– Жуков… – пробормотал несчастный.
– Жуков. Значит, вы увидели в окно хулигана и вышли на него посмотреть?
– Сюда две женщины зашли и пакет забыли, я их догнал с пакетом. Смотрю – этот врывается в редакцию…
– И ты пошел вытаскивать его из редакции? ТЫ??? – спросила Лариса Ивановна с великолепным презрением к щупленькому и сутулому Жукову.
– Нет… Он сразу оттуда выскочил – и за мной… то есть, ко мне…
– А ты, значит, пакет отдал и стоял на улице, ждал, пока приедут турусы на колесах! И чем же ты ему не угодил? – очевидно, Лариса Ивановна считала, что проведет допрос лучше всякого следователя.
– Откуда я знаю?… – чуть не плача, взвизгнул Жуков.
Тут у Васи в голове забрезжило некое подозрение, но додумать мысль до конца он не смог – зазвонила мобилка.
– Слушай, тут меня похитили! – услышал он голос Игоря. – Но я доблестно совершил побег! И я весь твой! Гарун бежал быстрее лани, быстрей, чем ворон от орла! Или кто там у Лермонтова бежал? Кролик?
Уже по одному тому, что Игорь сбился в цитате, Вася понял, что дело неладно.
– Чеши в управление и жди меня! – приказал он. – А вы, гражданин Жуков, попробуйте вспомнить, как выглядел хулиган.
Оказалось, гражданин Жуков совершенно не в состоянии этого вспомнить. На нервной почве у него образовался большой провал в памяти – за что он и был назван Ларисой Ивановной вовсе матерно.
Вася пошел искать следов инкуба (скорее всего, простого маньяка, но ведь и маньяков кто-то ловить должен) в «Отчий дом».
И тут оказалось, что видела его только одна персона – главный редактор Ксения Зарецкая. А если кто-то другой и заметил – то этот человек сейчас в редакции отсутствует.
– К нам такие сумасшедшие приходят, что я скоро обобью кабинет по стенкам матрасами, – сказала Васе очень недовольная всей этой суетой Ксения. – И откуда я знаю, как он выглядел? Я что – на него смотрела?
Но черную одежду и крупное лицо она все же вспомнила.
На вопрос, каким образом хулиган покинул редакцию, она тоже ответить не смогла. Был какой-то грохот на лестнице. Очевидно, он пытался утащить с собой стул и вместе со стулом навернулся – так ему и надо.
Когда Вася с Игорем уже сидели в кабинете и следователь ругал приятеля за то, что не остался на месте события, Игоря вдруг осенило.
– Погоди, погоди! Я же сам там был! Это я запустил в него стулом!
– И зачем ты это сделал?
– А затем, чтобы он человека не убил!
Игорь описал свои совместные с продавцом-сэкондхэндовцем действия.
– Вот засранец! – всем сердцем поняв и простив за ругань Ларису Ивановну, воскликнул словесный праведник Вася. – Что же он мне не сказал?!
– Мне кажется, он узнал этого инкуба, или кто он там! – Игорь впал в сыскной азарт.
– Жуков, Жуков… Тьфу! Да он же проходит по делу «Бастиона»! – вспомнил наконец Игорь. – Это может значить только то, что он узнал Башарина!
Какое-то время они препирались, приводя в качестве аргументов лермонтовского «Демона», микролептонное облако, «Т-т-т!», хромоту Башарина от свалившейся на ногу банки с краской и скоростные рывки сексуального маньяка.
– И знаешь что? Важно ведь не только, что Жуков узнал хулигана. Важно, что хулиган не узнал Жукова! – вдруг осенило Игоря.
– Да-а-а… – Вася понял, что это действительно аргумент. – Выходит, это действительно то, что мы условно называем инкубом. И твой цыган тоже полагает, что в редакцию вломился сексуально опасный черт…
Вася задумался.
Думал он вот о чем – когда арестовывают обычного человека, он может отбиваться кулаками, может отстреливаться, в худшем случае – непонятно откуда добудет гранату. А вот если брать инкуба? Не растворится ли он в воздухе, оставив запах серы?
Игорь смотрел на него с надеждой.
