Мужчина, ни на что не обращая внимания, внимательно прочитал вывеску редакции. И с отрешенным видом шагнул в дверь.
– Т-т-т! – возмущался Имант, тыча пальцем ему вслед. – Т-т-т!
Далее последовала такая пантомима. Цыган изобразил срывание галстука со своей толстой шеи и швыряние этого галстука в пространство. Потом обвел силуэт человека, якобы перед ним стоящего. потом принялся махать и плевать на этот силуэт, а потом и вовсе показал пальцем на собственную ширинку. Пророк определенно взбесился.
Леонтина смотрела на него, напряженно стараясь понять всю эту галиматью. И вдруг ее осенило.
– Имант говорит, что это был сам черт! – изумленно сказала она. – Черт, который хочет женщин, много женщин!
– Инкуб?!?
Я кинулся следом за «чертом».
А вместе со мной поспешил почему-то дохленький мужичок-сэкондхэндовец.
Почему я вдруг поверил цыгану – объяснить не берусь. Тайна сия велика есть. И покрыта неизвестным мраком.
Нужно было срочно позвонить Ваське! Пусть приезжает с оперативниками, с магами, с бригадой из дурдома и ловит свое сокровище! В редакции же в каждом кабинете – по телефону, и рабочий день уже начался!
В коридоре первого этажа я не заметил никакого инкуба и не услышал шума, который он мог бы произвести. Там вообще не было ни души. Придерживая сундучную сумку, я побежал наверх. Мужичок даже и смотреть туда не стал, сразу понесся по лестнице. И прибежали мы вовремя. «Черт» открывал дверь редакторского кабинета.
Я не знаю, что он за те секунды, которые мне потребовались на пять прыжков, успел сказать Ксении. Но, судя по результату, что-то чересчур сексуальное. Дверь, которую он захлопнул за собой, открылась.
Мы увидели внутренность кабинета.
На оснащенном колесиками стуле сидел «черт». И я почему-то сразу понял, что он не просто так сюда сел, но из-за самостоятельно подкосившихся конечностей.
Перед ним стояла Ксения, вид которой напомнил мне прекрасную строку бессмертного Руставели:
«Как на выступе утеса разъяренная тигрица…»
Она еще не успела прийти в себя после изгнания цыганского гадательного салона, а тут новое вторжение!
– Сумасшедший дом! – восклицала Ксения. – Думаете, я вас отсюда выставить не сумею?
Она развернула стул и толкнула его с такой неожиданной силой, что «черт» выехал в коридор, а мы с сэкондхэндовским мужичком шарахнулись в разные стороны.
– Люсенька! – радостно произнес «черт». – Это ты!
Судя по роже, он вряд ли видел, где находится, и осознавал опасность. В воздухе повеяло безумием!
– Я милицию вызывать не буду! – звучный голос разъяренной Ксении пронизал липовый бордель вверх до крыши и вниз до канализации. – Я с тобой сама управлюсь! Пошел в задницу!
Она сунула руку в сумку – и то, что я увидел потом, впечаталось в память невообразимо прекрасным кадром.
Наверно, я всю жизнь буду вспоминать ее именно такую – беспредельно обольстительную в белом костюме и с пистолетом в руке.
– Ну? – грозно спросила она. – Это не контора, это бедлам! Мало мне ясновидцев! Наталья! Степашина! А вы кто такой? Как сюда попали?
За те месяцы, что я, будучи избавлен от нивы просвещения, зарабатывал на жизнь фотографическим ремеслом, довелось мне познакомиться с многими редакторами и завотделами. Но еще ни один не наводил на меня пистолета.
– Я Игорь Синицын.
Представившись, я похлопал по сундучной сумке – мол, если и представляю для вас интерес, то исключительно этим!
«Черт», даже не пытаясь встать, молча смотрел на Ксению. Разрази меня гром небесный – с восхищением! И в глазах, таких же каменных, как вся крупная физиономия, засветилось некое понимание обстановки…
– Вот, нашел тебя… – произнес глуховатым бесцветным голосом «черт». – В смысле…
Отродясь я не слыхивал живого инкуба. Но предполагал, что с дамами он красноречив. Васька со слов нашего бывшего декана Георгия Никаноровича Сарафанова объяснил мне, что лермонтовский Демон, чистейшей воды инкуб, и мне казалось, что «черт» должен преподнести Ксении что-то вроде: «И будешь ты царицей мира, подруга верная моя!»
Почему же он вдруг застеснялся?
Дело было не в пистолете. От пистолета он как раз не шарахался. А я вот испытывал такое желание…
Страсть, которую «черт» явно испытывал к отважной редакторше, каким-то образом уживалась с гипертрофированным почтением, я бы даже сказал – со страхом.
Он все же дернулся, пытаясь привстать.
И тут сэкондхэндовский мужичок отклеился от стенки, бросился к «черту» и пихнул его обратно. Вид при этом у мужичка был совершенно предсмертный.
Не сказав более ни единого слова и не обращая внимания на эту возню, прекрасная Ксения развернулась, вошла в кабинет и столь весомо хлопнула дверью, что едва косяк не рухнул.
– Ну! Ты! Родной! – вдруг рявкнул «черт». Очевидно, только Ксения и могла его держать в кротости и повиновении. Мужичок попятился.
«Черт» резко поднялся, и я понял, что сейчас произойдет убийство. Мужичок, очевидно, тоже. Он развернулся и кинулся прочь, к лестнице. «Черт» – за ним!
Ну и что мне оставалось делать?
Трудно жить без пулемета – время от времени говаривал Васька.
В коридоре не то чтобы пулемета – банальной палки от швабры не было. Только стул, на котором Ксения вывезла из кабинета «черта».
Я иногда совершаю какие-то не свои поступки. Вот, например, то, что я сделал со стулом, полагалось бы сотворить Ваське, он же у нас бывший оперативник, супермен, боец! Я как-то неожиданно быстро поволок за собой стул, возле самой лестницы провез его вокруг собственной персоны по дуге и обрушил сверху вниз. Стул впилился прямо в спину «черту» – и оба они в обнимку покатились по лестнице. А я, резко поумнев, понесся спасаться в кабинет Ксении. Уж там-то меня бы защитили!
– Добрый день! – быстро, пока она не успела опомниться, заговорил я. – Еще раз позвольте представиться – Игорь Синицын, хотел бы с вами сотрудничать, работаю очень быстро, если нужно, могу и написать…
Я прислушался. В коридоре было тихо.
– Добрый день, – ответила она. – Садитесь…
Но вот сесть-то как раз было не на что.
Она посмотрела на меня, улыбнулась, вдруг вспомнила, что еще не сняла свою роскошную шляпу, подняла руки… о Аллах, если бы ради меня эта женщина, раздеваясь, так поднимала руки…
– И во всех жанрах… – забормотал я. – И в репортажном, и в очерковом… Позвонить от вас можно?
– Звоните.
Ксения села за стол, включила компьютер и всем видом показала – работаю, тружусь, говорите потише.
Я набрал Васькин номер. На работе его не было.
– Еще один звоночек можно?
– Наверно, я имел совсем уж жалкий вид – она позволила. Я позвонил домой.
– Бабуленька! – сказал я как можно проникновеннее. – Мне Вася не звонил? Если появится, пусть
