Но проклятый аш-Шаббан не желал сдаваться на милость судьбы так просто. Вдруг мы услышали его вопль.
Плешивый урод удивительно быстро очухался. Он вылез на плоскую крышу и оттуда, воздев руки, призывал своих ифритов на неизвестном языке.
– Он пошлет их в погоню за тобой, можешь не сомневаться, о Хасан! – воскликнул Ильдерим. – И знаешь, в чем твое единственное спасение?
– Не знаю, о Ильдерим, – перебирая все возможности, отвечала я. – Скажи мне, ради Аллаха!
– Нет у тебя иного пути к спасению, кроме объятий Азизы! – сообразил этот проклятый купец!
Воистину, лучше было мне опять попасть в плен, чем погибнуть в когтях и зубах ифритов.
– Сейчас мы позовем ее! – радовался Ильдерим. – И тебе придется некоторое время сжимать ее в объятиях, и целовать, и щекотать, и садиться ей на грудь, и забивать заряд, и поджигать фитиль!
А я подумала, что лучше бы Аллах избавил меня от всех этих действий. И, хотя мне грозила немедленная смерть, я еще подумала – когда же этот неразумный Ильдерим поймет, что именно меня нужно сжимать в объятиях, и кусать мне щеки, и сосать мои губы, и снимать с меня одежды…
– Зови ее по имени, о Хасан! – перебил мои предсмертные размышления Ильдерим. – Мы можем даже закричать вместе: «Приди, о Азиза!»
Я помедлила, потому что уж очень мне этого не хотелось.
– Взгляни, о Хасан! Взгляни, что делают эти нечестивые! – воскликнул Ильдерим.
Ифриты налились алым светом и поплыли, с двух сторон огибая гору, низко-низко, вглядываясь в камни и держа наготове растопыренные когти. Зрелище было отвратительное.
Сами себе фонари, о Хасан! – восхищался Ильдерим. – Не бойся, сейчас твоя безумная возлюбленная спасет нас! Сюда, о Азиза! – закричал он так пронзительно, как на базаре, где переполошил всех городских евнухов. – Сюда, о возлюбленная! Поторопись, о Азиза!
– Прекрати эти вопли! – в ужасе потребовала я. – Ты орешь хуже нашего попугая, о Ильдерим!
– Должна же она услышать твой призыв, – отвечал он и закричал еще яростнее: – Заклинаю тебя нашей любовью, о Азиза! Кончились дни разлуки и наступили часы свидания!
– Только безумная придет на такой призыв, – сказала я ему, дергая его за рукав. – Всякая разумная женщина побежит прочь от такого призыва!
– Так она же – безумная! – обрадовался Ильдерим. – Сюда, о Азиза, к Хасану!
– Неизвестно, услышит ли нас Азиза, а вот проклятые ифриты уже услышали! – глядя на тяжеловесные перемещения ифритов в небе, заметила я. – Пожалуй, пора браться за оружие, о Ильдерим. Вряд ли мы сладим с этими отродьями шайтана, но умирать без боя я тоже не собираюсь!
Ильдерим выглянул из-за камня и несколько мгновений следил за тем из ифритов, который был ближе к нам.
Тот летел медленно, растопырив лохматые уши и внимательно вглядываясь в щели между камнями.
– Если Азиза и услышала нас, то она побоится прийти нам на помощь из-за этих вонючих ифритов, – сказал он наконец. – Впрочем, я позову ее еще раз, ради Аллаха великого, могучего!
– Прекрати свои вопли! – послышался голос прямо из-под наших подошв. – Прекрати, или, клянусь Каабой, я пущу в дело страшнейшие заклинания, о Ильдерим, и ты обратишься в таракана, и останешься тараканом до Судного дня, и принесешь свои грехи к престолу Аллаха в тараканьем виде!
Это был не человеческий голос, а писк, вроде мышиного, но внятный и отчетливый, а кроме того, это был именно голос Азизы, и спутать его с каким-то другим было невозможно.
– Где ты, о Азиза? – шепотом спросила я. – Почему мы не видим тебя?
– Потому что я прячусь от этих гнусных ифритов, покарай их Аллах! – сварливо отвечала Азиза. – Ведь каждый из них справится со мной одним когтем! Приготовьтесь, сейчас я прочту одно древнее заклинание и спасу вас!
И Азиза появилась у наших ног. Точнее, появилась большая хвостатая крыса, и если бы мы не знали, что это – джинния, то пришибли бы ее ножнами от сабли.
– Ради Аллаха, какой путь к спасению ты нам предлагаешь? – спросил Ильдерим.
– Вы превратитесь в таких же крыс и уйдете со мной через крысиные норы, и я выведу вас в долину, а там вы превратитесь в людей, и Ильдерим пойдет своей дорогой, а мы с Хасаном направимся в город, и найдем там кади, и свидетелей, и он составит наш брачный договор, и свидетели подпишут его, и мы наконец станем мужем и женой! – радостно пропищала Азиза.
– Что ты скажешь об этом, о Хасан? – Ильдериму явно не хотелось превращаться в крысу. – Устраивает ли тебя такое спасение?
– Ни в коей мере! – возмутилась я. – Ведь мы же не сможем протащить в нору клетку с попугаем! И шкатулку, между прочим, тоже. И зеркало. А если все это попадет в руки тому шелудивому псу, аш-Шаббану, то напрасны все наши дела, и мне остается лишь сразу перерезать себе жилы кинжалом, потому что я не выполню своего предназначения и погублю сына своего брата!
– Слышишь, о Азиза? – спросил Ильдерим. – Мы не можем оставить талисман без присмотра. Если он пропадет, мы не простим себе этого.
И тут над нами нависла огромная лохматая тень. Мы с Ильдеримом сжались за камнем, обнявшись и моля Аллаха о спасении.
Клетка с попугаем, закутанная в плащ, стояла по ту сторону камня и привлекла внимание ифрита.
Он с любопытством пошевелил ее лапой.
– О р-р-распутник! О р-р-развра-р-ратник! – раздалось из клетки.
– Во имя Аллаха, я, кажется, поймал тебя! – обрадовался ифрит и сдернул с клетки плащ.
– Пр-р-ривет, пр-р-ростор и уют тебе! – приветствовал его попугай.
Ифрит озадаченно уставился на клетку.
– Ты говоришь вполне разумно, – глубокомысленно сказал он попугаю, – но нам было приказано найти и разорвать юношу, подобного сбежавшей из рая гурии, а не говорящую птицу. Поэтому я оставляю тебе жизнь. Можешь звать дальше свою Азизу, о птица.
– Меж бедер-р-р твоих – пр-р-рестол халифата! – очевидно обращаясь к Азизе, заверещал попугай.
– А ты знаешь толк в женщинах, – одобрил его ифрит. – Впервые встречаю столь мудрую птицу. Оставайся, и да будет над тобой милость Аллаха!
Ифрит медленно полетел дальше вместе со своим алым сиянием. Мы перевели дух.
– Когда они обшарят все окрестности, и никого не найдут, и вернутся к аш-Шаббану, и расскажут ему про говорящего попугая, он сразу поймет, что мы были от него поблизости, и пошлет ифритов в погоню, – сказала я. – Надо вместе с талисманом спускаться вниз!
– Так вы оба отказываетесь от моей помощи? – возмутилась Азиза. – Придется мне, видно, спасать вас обоих насильно!
– Но талисман… – начала было я, но тут крыса у моих ног встала на задние лапки и выкрикнула некое слово, понять которое было совершенно невозможно.
– Ильдерим, она не спасет нас, а погубит! – воскликнула я. – Надо прекратить это колдовство, о Ильдерим!
Он поступил, как всегда, решительно и неожиданно. Сняв с головы тюрбан, Ильдерим нахлобучил его на крысу, и она закопошилась внутри с яростным писком.
– Бежим! – приказал мне Ильдерим. – Бери клетку, а я возьму все остальное!
Один Аллах знает, как мы скользили по камням, съезжали по склонам и катились с откосов! Одежда наша превратилась в лохмотья. Попугай – и тот от ужаса онемел. Мы должны были уйти как можно дальше от места, где ифрит обнаружил клетку с говорящей птицей. И нам это удалось!
Мы, к великому нашему счастью, угодили в узкую расщелину. По ее дну можно было быстро идти, не будучи замеченным снаружи, хотя и с риском ободрать бока о камни. Но нашу одежду уже нечего было жалеть.
Пока мы удалялись от того места, Азиза скинула с себя тюрбан Ильдерима. Гнев ее был настолько велик и жажда мщения настолько пламенна, что она совершенно забыла об опасности и вернула себе свой прежний облик грозной джиннии. А делать этого не следовало. Тот самый ифрит, что беседовал с нашим
