И они вдвоем понеслись вверх по пандусу, пропали в светлых дверях аэропорта. Ну да, подумал Артем, оба молодые, ноги легкие, чего ж не сказать вверх по пандусу… А старому дураку придется уж как-нибудь рысцой.
Он заметил – Кареев успел подбежать к «понтиаку» и что-то скомандовать. И, поравнявшись с «понтиаком», увидел, как Люся быстро набирает номер.
– Алло! – крикнула Люся. – Да что вы, заснули? Кого-нибудь к Корейцу, скорее!
К старому зданию подлетела патрульная милицейская машина.
Проснулись, подумал Артем, и как всегда – вовремя…
Ночь была бурная.
Вопящую Угрюмову выволокли как раз навстречу двум юным и ошалевшим от такой наглости милиционерам. Возник конфликт, Артем с Аргошкой побежали за Черенковым.
Но конфликт урегулировал, как ни странно, один из вызванных им плечистых мальчиков. Прибежав вместе с Черенковым к месту склоки, он был опознан милиционерами как недавний сослуживец…
Тишина обошлась в двести баксов.
В конце концов Черенков поехал объясняться в милицию. Отыскали следователя Воронихина. Можно сказать, из постели вынули. К величайшему изумлению Артема, никто из «Астрала» милиции в руки не попал. Как-то незаметно Натансона и компанию отвезли в черенковский офис, где и охраняли до утра. Вся эта суета ознаменовалась большим количеством алкоголя, распитым друзьями фирмы, и бешеной истерикой Нади Угрюмовой, вплоть до падения на пол и кусания рук сопровождавшим ее лицам.
Вторая истерика была с Катей – когда она увидела, как Натансона, Длинного и Вадима распихивают по машинам. Она дергала Артема за рукав, показывала на них пальцем, громко хохотала – в обшем, сорвалась с нарезки.
– Нет, ты посмотри – Чадович-то, Чадович! Трехэтажный офис в графском особняке! – шумела Катя. – Длинный, Длинный! Не узнал, что ли? Как тебя по фамилии, Длинный?
– Одно лекарство – водовка, – поставил диагноз мудрый Кареев, запихивая ее к себе в «вольво».
Маугли повезли с шиком – в серебристой «ауди». На него Катя и смотреть не захотела – видно, действительно вычеркнула из телефонной книжки и из жизни. Прошла, как мимо беззвучного и пустого места.
А утром была официальная дача показаний. И, как следствие, торжественная сдача пленников органам власти. Чуть ли не под расписку. А кто из них будет задержан, кто временно выпущен – это уж пусть они, органы, сами разбираются. Чего ж не разобраться – на всем готовеньком?
Катя, по совету Артема, временно милицейских процедур избежала – после всех потрясений она действительно поехала на пару дней к сыну. Кареев рассказал Артему, как Катя пронеслась мимо милиционера, как вцепилась в руку Угрюмовой, как выволокла ее чуть ли не из-за «подковы»… Артем поверил на слово, потому что вообразить себе этого не мог. Сама Катя после такого подвига и всей суматохи последовала кареевскому совету – уселась с охранниками в вестибюле офиса и выпила столько дорогого коньяка, что там же ее и уложили на кожаном диване. Осуждать ее – у Артема язык не поднимался. Переволновалась девочка…
Он видел Катю, когда Надька Угрюмова уже извивалась и вопила в объятиях вытаскивавшего ее из зала Кареева. Катя молча сопела и не отводила глаз от Надькиного лица. И непроизвольно улыбалась – как улыбается человек, несмотря ни на что удержавший контроль за рискованной ситуацией. Вот когда она увидела «юридическое бюро» в полном составе – тогда и понесло ее…
Черенков, Кареев, Аверьянцев, Ирча и Люся провели утро в кабинете следователя. Артем, вместе с Аргошкой переночевавший на диване в кабинете Черенкова, отвел пса в цирк и вернулся.
Черенковская команда пила кофе и галдела. При виде Артема примолкла…
– Входи, – сказал Черенков. – Даже не знаем, как тебя благодарить.
– Было бы за что, – усмехнулся Артем. – Вот если бы к вам еще и деньги вернулись…
– Есть за что. Если бы не ты… А теперь все они, как миленькие, прихвачены.
– Я только не понимаю, как у вас это получилось… – подала голос Ирча. – Ведь это же надо – так угадать!
– Просто я знал их одиннадцать лет назад… – Артем присел на край стола и без спроса взял полную чашку.
– И это вам помогло? – удивилась Ирча.
– Выходит, что так…Вот как я понимаю всю эту историю, – сказал Артем. – Был коллектив, а в коллективе была девочка. Серая мышка. Но мышка злопамятная, хотя и способная на сильнейшую привязанность. Только очень злопамятный человек может сделать серьезную ставку на чужую злопамятность. К сожалению, Угрюмова правильно поняла Катьку – Катька была уверена, что Инесса сломала ей жизнь… А вообще-то вся беда таких самодеятельных коллективов в том, что там собираются сущие дети.
Недоигравшие дети, понимаешь, Вася?
Кареев кивнул.
– Вот Омельяненко – подросток, ему не тридцать три, а в лучшем случае пятнадцать. Если человек интересуется только тренировками, можно ли его считать взрослым? А, Вася?
Артем нарочно обращался только к Карееву, хотя слушали все – Черенков, Аверьянцев, Ирча, Люся, еще какие-то люди…
– Потому у него и личная жизнь вышла такая дурацкая. Была Инесса, пришла Катька, позволил себя увести. Катьку из его жизни изъяли – опять согласен на Инессу. Женили… А какой из него муж? Одной стройной фигуры для этого дела мало. Инесса год продержалась на голодном пайке – развелись. Она на всю жизнь поняла, что для брака нужен взрослый мужчина, а он так ничего и не понял.
– Откуда ты все это можешь знать? – мрачно спросил Черенков. – Ты же их всех столько лет не видел!
– Ты посмотри в мой паспорт, Александр Петрович, – предложил Артем. – На дату рождения. Видишь ли, у нас в цирке полно таких фанатов-переростков, как этот Омельяненко. И я за четверть века на них насмотрелся. Что касается этого Омельяненко-Маугли – тут как раз все просто. У нас есть еще другой ребенок – Наденька Угрюмова.
– Ничего себе детка! – загалдела черенковская команда. – Ребеночек, мать ее!..
– Меня на эту мысль вообще Катерина навела, – признался Артем. – Да я и сам видел пожилых женщин, которые так и не поумнели. Тогда Угрюмова была моложе всех. Она хотела, чтобы у нее была завидная подруга. Не мальчик, а именно подруга, не подумайте чего плохого. Она возненавидела Катю потому, что Катя была нормальной взрослой девицей и хотела не по углам с подружкой шептаться, а целоваться с Маугли в телефонной будке… Сам видел. Она привязалась к Инессе. Очевидно, Инесса позволяла ей по мелочам собой командовать… Потом Инесса вышла замуж за Омельяненко. Очевидно, дружба сохранялась. Но вот когда Инесса оставила Омельяненко и вышла за тебя, Александр Петрович, то что-то произошло. Ты ведь ни разу не видел Угрюмову?
– Ни разу, – согласился Черенков.
– Инесса поднялась на новый уровень и отсекла все, что считала нижним уровнем, – продолжал Артем. – И сделала она это достаточно резко и демонстративно. Прости, Александр Петрович, но досталась тебе артистка.
Люсенька это первая поняла, так, Люсенька? И только благодаря Люсиной догадке мы вышли на «Инвестиционный банк».
Черенков с большим удивлением посмотрел на секретаршу. Люся бросила на него взгляд исподлобья, и Артем понял, что у этого начальника с этой подчиненной еще будут проблемы…
– Очевидно, с годами Угрюмова не то чтобы повзрослела, но набралась ума.
Она не стала корчить обиженную, приняла новые условия игры – и сохранила более-менее приятельские отношения с Инессой. Видимо, несколько раз в год они все же встречались, созванивались, ну, общались… Александр Петрович! – Артем понял, что собирается спросить Черенков, и решил ответить немедленно. – Ты же взрослый мужик! Ты что, думаешь, хоть одна жена в мире все рассказывает мужу про своих подружек? Так вот они общались, и Инесса хвасталась, а Надежда копила злость. И продолжалось это, пока Инесса не рассказала ей про анонимный вклад. Просто в порядке хвастовства…
