копыта.
– Ну ладно! – зловеще сказала Соня и даже ладошкой по столу хлопнула, прервав мирный ход обсуждения. – Еще посмотрим, кто будет смеяться последним! – Обвела гневным взглядом обращенные к ней тревожные лица и гордо удалилась.
– Кто это?! – растерялся Александр Петрович. – Из какой организации, она сказала?
Но замысловатого названия никто из присутствующих, естественно, не запомнил…
Соня гнала машину так быстро, насколько позволяла забитая автострада. Ярость переполняла и душила ее, на глазах вскипали злые слезы, оставляя на щеках черные потеки. И Соня, выпуская пар, крыла собратьев-водителей на чем свет стоит, крутила пальцем у виска, показывала язык, кулак и даже отогнутый средний палец. Собратья разноголосо гудели вслед.
Наконец, случилось неизбежное – на дорогу выбежал гаишник, размахивая фаллическим символом (где-то она прочла подобную ересь о милицейском жезле).
Соня ударила по тормозам, вылетела из машины и проникновенно сказала:
– Отпустите меня, голубчик, мне очень надо.
Расценив ошеломленное молчание как знак согласия, она села за руль и уехала. Помчалась прямо на работу.
И кто бы, вы думали, первым попался ей в офисе? Ну конечно, конечно же, Гусев! Но Соня фурией промчалась мимо, даже, кажется, не узнав его. Да что там, не узнав! Не заметив! И тот невольно прижался к стенке, уступая дорогу и недоуменно глядя вслед.
Соня тем временем ворвалась в кабинет и обвела всех недобрым взглядом.
– Ну и видок, – фыркнула Росомаха. – Я упала с самосвала, тормозила головой.
– Спасибо, крошка, – ласково отозвалась Соня. – Ты тоже неплохо выглядишь. – И двинулась прямиком к начальнику.
Тот нервно заерзал, завороженный ее боевой раскраской.
– Вы звонили мне сегодня ночью? – нависла над столом Соня.
– Я?! – задохнулся Тапир. – Какой ночью?
– Вальпургиевой, – ощерилась она.
– Что вы мне голову морочите?! – заволновался начальник. – Где вы пропадали весь день? Кто вам позволил являться в офис в подобном виде?!
– Сейчас я вам все объясню, – многозначительно пообещала Соня.
– Да нет, – решительно отказался обретший былую уверенность Тапир. – Не утруждайтесь. Этот разговор мы продолжим в кабинете у Гусева.
– Да хоть у Путина! – охотно согласилась она.
– Я думаю, не стоит тревожить президента своими внутренними проблемами, – раздался от двери спокойный голос. – Попробуем сами разобраться. Прошу за мной…
Тапир с завидным проворством выдрался из-за стола и поспешил за высоким начальством. Соня замыкала шествие, с ненавистью глядя на складчатый затылок, переходящий в жирную холку. Холка, в свою очередь, перетекала в коротенькую спинку, расплывающуюся могучей задницей.
Дать бы по этой заднице хорошего пенделя, так, чтобы Коротышка носом пропахал полкоридора, или, еще лучше, ущипнуть с вывертом и сладко улыбнуться в ответ на недоуменный взгляд. Интересно, как бы этот гад отреагировал? Пожаловался Гусеву? Соня представила жанровую сценку в лицах, и настроение решительно улучшилось.
– Так что же все-таки случилось? – спросил Гусев, когда все расселись по местам в его кабинете.
– Ну, Арнольд Вячеславович! – всплеснул коротенькими ручками Тапир. – Это же очевидно без слов! Вы только на нее посмотрите!
Гусев жалостливо взглянул на Соню, как будто это маленькая бездомная собачонка с поджатыми в подворотне замерзшими лапками и мордой, опущенной в тщетной надежде найти хоть какой-то кусочек.
– Так! – гневно тряхнула она головой. – Давайте начнем с самого начала. Вчера ночью, когда я принимала душ…
– …его случайно подключили к нефтяной трубе, – саркастически продолжил Тапир. – Судя по вашему виду…
– А что со мной не так? – вскинулась Соня. – У меня выпали брови? Или выросли волосы из ноздрей?
– Соня, – мягко произнес Гусев, – вам надо умыться. Вы можете воспользоваться моим туалетом. Там есть зеркало…
Она сорвалась с места и исчезла за узкой боковой дверью. Из большого зеркала над раковиной на нее смотрело очень сердитое и очень грязное лицо в потеках черной туши.
Интересно, что еще ей оставалось, чтобы уж окончательно опростоволоситься перед Гусевым? Обкакаться в его кабинете? Истечь кровью, испятнав шикарные кожаные стулья? Забиться в эпилептическом припадке?
Но вместо этого она тщательно умылась и снова посмотрела на себя в зеркало. «Мне нравится твое лицо по утрам, – однажды сказал ей Даник. – Такое трогательно незащищенное». Но она сумеет себя защитить. Теперь сумеет.
– Продолжайте, пожалуйста, – кивнул Гусев, когда Соня вновь заняла за столом свое место.
– Я вышла из ванной, и сосед передал, что звонил мой начальник и просил поехать на совещание в Петушках. В девять часов утра.
– И у вас не возникло сомнений?
– Конечно, возникли! Но мне негде было их разрешить – ни одного личного телефона. А работаем мы, как вы знаете, с десяти.
– Вы могли бы обратиться ко мне.
– Могла бы, – согласилась Соня. – И даже подумала об этом. Но сочла неудобным тревожить вас среди ночи. Тем более, окажись это правдой, вам показалась бы странной подобная… активность.
Тапир чутким ухом уловил пикантную подробность – ни одного личного телефона рядовых сотрудников, зато открытый доступ к высшему руководству. Ай-ай-ай, какой прокол! Так вот откуда это нахальство! Надо было немедленно менять тактику.
– Вы, конечно же, понимаете, что я не причастен к подобной глупости?!
Соня выдержала эффектную паузу и, только когда лицо коротышки начало багроветь, задумчиво бросила:
– Хотелось бы верить…
– Но это же легко установить! Достаточно запросить в телефонном узле распечатку! В котором часу вам звонил злоумышленник?
– Между двенадцатью тридцатью и часом ночи.
– Ну вот! Вряд ли в это время ваш телефон разрывался от множества звонков!
– Неплохая идея, – одобрил Гусев и нажал кнопку селектора.
В кабинете нарисовалась стервозная секретарша с блокнотиком, и брошенный ею тревожный взгляд навел Соню на некоторые размышления.
– Направьте в телефонный узел Центрального административного округа официальный запрос за моей подписью о распечатке телефонных звонков в период со вчерашнего вечера по сегодняшнее утро на номер… – повернулся он к Соне.
– Думаю, что номер ей известен, – медленно произнесла Соня, пристально глядя на секретаршу.
– Да мы всего-то хотели пошутить! – вспыхнула та. – Надо быть полной идиоткой, чтобы поверить в такую чушь! Кто же знал, что она потащится в Петушки? А если бы ее отправили в Магадан?
– Все свободны, – прервал Гусев ее излияния. – А вы, Соня, пожалуйста, останьтесь.
– Значит, запрос в телефонный узел отправлять не надо? – осведомилась стервозная секретарша.
– Вы догадливы, – сухо похвалил Арнольд Вячеславович. – Жаль только, плохо воспитаны.
– А в чем дело?
– Я бы на вашем месте извинился.
– А чего теперь извиняться? Вы же меня все равно уволите…
