выскочила полная дамочка с волосами, закрученными в тугие кольца. Та самая, что в мотеле швырнула мне в спину пробку от «Спрайта». И это не чертовщина?!
– Отец! – крикнул Дольф Маккини. Делберт уже стоял перед ним и что-то быстро бормотал, наверное, пояснял, зачем понадобился мне. Айрис О'Доннел вышла со двора и прислушивалась к их разговору. Айлин, улыбаясь, оперлась на забор.
Я продолжал пялиться на «старую знакомую». Точно, те же кудряшки и халат в цветочек. У нее что, другой одежды нет? И шла она так, будто трезвой никогда не бывала. Покачивалась, подергивалась. С ее комплекцией это выглядело клоунадой, но мне было не до смеха.
– Мистер Хиллбери, вы плохо себя чувствуете? Из-за дома Маккини появилась миссис Гарделл и налетела на меня с энергичностью больничной сиделки, проходящей испытательный срок.
– Отчего это с вами? От моей еды наизнанку не вывернет. Что-то еще ели? Или выпили все-таки, когда я ушла?
– Ничего я не пил.
– А пить надо, – влезла в разговор курчавая дама. Полы ее халата расходились, показывая толстые ноги с проступившими каракулями набрякших вен. – Только не дрянь всякую, а «Четыре розы». «Четыре розы», милый мой, – и ничего больше.
– Куда вы уставились? – миссис Гарделл потянула меня за рукав. – Опомнитесь, мистер Хиллбери, чего это вы на пустоту смотрите?
– Эта женщина… в халате…
Никакой женщины в халате на улице не было. Я завертел шеей, и глаза у меня, наверное, стали безумными,
но миссис Гарделл не испугалась. Наоборот, материнским жестом погладила меня по плечу, и голос смягчился:
– Видно, у вас, мистер Хиллбери, давление поднялось. От этого и тошнит часто, и перед глазами пятна мелькают. Со мной время от времени такое бывает, что не знаю, куда деться.
– Надо лекарство выпить, – посоветовала Линда Биннс. – Успокоительной настойки на травах, она полезнее всякой химии. Хотите, сейчас принесу?
– Не надо. – Я еще не опомнился от последнего видения, но в мозгу проблесковым маячком запульсировало предупреждение Делберта не пить. Мальчик говорил о виски, но черт знает, из чего здесь делают знахарские снадобья. Может, как раз на виски траву настаивают – и от десяти капель окончательно крышу сорвет.
Вспомнил о Делберте и Чарльз Маккини (я не заметил, откуда он взялся, наверное, пришел от поля следом за сыном).
– Ты небось мистера Хиллбери чем-то угостил? – грозно спросил он. – Ягод зеленых набрал, верно?
Мальчишка напрасно клялся, что ничего мне не давал, а ягод никаких вообще в глаза не видел. Чарльз крутанул его ухо сильнее, чем вчера вечером Дилан. И, не 1 дав мне времени на возмущение, заявил:
– Вам, мистер Хиллбери, с этим выродком лучше не общаться. От души советую.
Окружающие шумно поддержали совет. Делберт потупился (я его, наверное, таким и запомню: ссутуленным, с низко опущенной головой) и не пробовал оправдаться.
– Выродок, как есть выродок, – частила Линда. – Смотреть противно! Моя доченька – совсем другое дело, а это родителям горе. И позор! Позор, что такой выродок в семье!
– Дилан у них хороший парень, – вступился за Энсонов старик с тростью. Седые кустики волос над его ушами торчали, как мини-антенны.
– Это точно, Дилан – парень что надо, – кивнул Чарльз. Дольф, стараясь угодить отцу, в свою очередь попробовал схватить Делберта, но парнишка увернулся и отскочил за пределы досягаемости, так и не подняв голову. Мрачное лицо Дольфа не изменило выражения. Вчера я не обратил внимания, что у этого парня чересчур толстые губы, точно как у той чокнутой, Уиб-ли. Может, Маккини с ней в родстве?
К галдящей группке подошел следом за дочками Ларри О'Доннел. Как и вчера, он выглядел ковбоем с рекламной картинки. Крутым Хорошим Парнем, который обязательно приходит на помощь всем попавшим в беду (и, наверное, минут десять в неделю все-таки гоняет коров с одного пастбища на другое, на ходу клеймя их и помогая некоторым отелиться – геройство геройством, а на хлеб зарабатывать надо). Отступая от законов жанра (никакой шляпы, прижатой к груди, предсмертных хрипов и взмыленного коня, с которого следует упасть, тоже нет), я взглядом попросил его прекратить дурацкую шумиху. До сих пор не знал, что умею телепатировать (с девушками никогда не получалось), но Ларри сигнал бедствия принял.
– Хватит вам, – обрубил он трескотню Линды. – Дома никаких дел нет, что ли? А вы, мистер Пиле, шли бы да прилегли, скоро ведь работать придется.
Какая работа в деревне по силам старику лет семидесяти, который без трости ходить не может? Но дряхлый мистер Пиле, как и все остальные, вскинул голову и вгляделся в небо.
– Похоже на то, – согласился он. – Неделька осталась, а то и меньше.
– Вот и отдыхайте, набирайтесь сил. А ты как сейчас себя чувствуешь, Уолт?
– Лучше, – буркнул я.
– Голова не кружится?
– Нет.
– Слышали? – слегка повысил голос Ларри. – С ним все в порядке. Так что нечего на человека наскакивать скопом.
– Мы пойдем Роджеру на поле помогать, – сообщил ему Чарльз Маккини. – Присоединиться не хочешь?
