Те заскулили и затрепетали, как пойманные рыбешки.
– Вы этот паровоз включать умеете? Уехать бы нам отсюда…
Энейцы не умели управлять платформами, это мог только гурцор на станции. Надежда умчаться отсюда с ветерком оказалась напрасной.
– Не пищите! – цыкнул Петрович. – Будем тихо сидеть, пока новые вагоны не подойдут. Они ж там должны помощь прислать.
Он забился в щель между ящиками и постарался превратиться в неподвижное изваяние. В подземелье гуляли неясные звуки: капала воды, иногда что-то скрипело или скрежетало, шипел в трубах неизвестный газ или воздух.
Уже через пару минут затекла нога, и пришлось пошевелиться. Вскоре Петрович понял, что сидеть и ждать неизвестно чего совершенно невыносимо.
Он в очередной раз переместился в своем убежище, чтобы сесть поудобнее, когда воздух вновь сотряс мощный вибрирующий рык. Петрович застыл в напряженной позе, по коже разбежались мурашки.
Следом послышались тяжелые мягкие шаги. Как будто рядом прогуливался слон в плюшевых тапочках. Был и еще один звук – легкое дробное цоканье, которое происходило, скорее всего, от когтей какого-то животного.
Ни жив ни мертв от страха, Петрович выглянул в щель между ящиками. Сначала он ничего не видел, только часть обшарпанной стены, на которую бросал полосу света химический фонарь.
И вдруг на стену упала тень…
Рычащее чудище было размером с хорошего быка. Тело бесформенное, уродливая морщинистая голова представляла с туловищем почти единое целое. Толстые кривые ноги местами покрывала редкая шерсть, слипшаяся от крови.
На спине и боках болтались какие-то железяки, словно остатки ортопедического корсета. Несколько оборванных шлангов и трубок тащились сзади.
А вот кожа была нежно-розовой, отчего неведомая образина выглядела особенно тошнотворно.
Рядом с чудищем проскочила какая-то быстрая тень, потом еще одна. Петрович наконец понял – вокруг вьется стайка гомобов.
Вдруг стало так страшно, что по телу прошла волна крупной дрожи. Петрович был совершенно беспомощен перед выводком отвратительных адских исчадий, которые могли учуять его в любой момент. Он невольно вжимался в щель между ящиками, но это было плохое убежище.
Розовый монстр остановился над трупом одного из гурцоров и начал копаться в нем своей плоской, словно стесанной, мордой. Гомобы бегали вокруг, что-то искали, вынюхивали. Петровичу было видно, что они движутся по какой-то странной замысловатой траектории, словно подчиняясь неизвестной программе.
Он наконец понял: они огибают мертвых гурцоров, что-то мешает им подходить ближе чем на три-пять метров.
Вот один из гомобов подбежал к платформе, недоверчиво уставился на нее, заворчал. Петрович стиснул кулаки и зубы, он перестал дышать и даже моргать. Гомоб, не переставая ворчать, прошелся вдоль платформы, принюхался к железкам и уже собрался уходить, как вдруг случилось немыслимое.
Энейцы потеряли выдержку и заверещали в два голоса, как потревоженные обезьяны. И не только заверещали, но и выскочили из своих щелей. Гомоб сначала испуганно отпрянул, но затем оценил обстановку, оскалился и протяжно заголосил, вероятно, призывая собратьев.
Энейцы, не переставая верещать, соскочили с платформы и побежали. Петрович их не видел, но судя по звуку, они направлялись в тоннель, надеясь спрятаться в темноте.
Розовая образина рыкнула, заинтересованно подняла морду. Затем, тяжело переваливаясь, поспешила к платформе.
Она была уже так близко, что Петрович ощутил идущий от нее смрад. Воняло тяжело – подпорченным мясом и больницей.
Не интересуясь беглыми энейцами, монстр внезапно ударил плоским лбом в бок платформы. Та покачнулась, несколько ящиков слетели со своих мест.
Последовал второй удар, и Петрович вдруг понял, что сейчас его увидят – ящики в любой момент могли сдвинуться, обнажив его убежище.
Пользуясь моментом, Петрович прополз в щель и перевалился через край платфомы, спрятавшись под ней. Место было не ахти какое удачное, но здесь розовое чудище до него точно не дотянулось бы.
Он вытянул шею и увидел ужасную вещь – гомобы нагнали одного из энейцев и теперь терзали его, лежащего у входа в тоннель. Тоненькие кукольные ножки нелепо дергались. Второму, видимо, повезло – он сумел убежать или спрятаться. Пока повезло.
Розовый монстр утомился бесцельно бодать платформу, он теперь заинтересовался пойманным энейцем. Неуклюже развернулся и направился к нему, чуть подпрыгивая и тряся массивным задом. Гомобы тут же отскочили, уступая ему место, но не убежали.
Петрович воспользовался моментом, чтобы немного переместиться, – сейчас он лежал очень неудобно. И вдруг его рука коснулась чего-то мягкого. Он обомлел.
Почти вплотную к нему лежал мертвый гурцор. Голова его была повернута под прямым углом к плечу, прутья маски-решетки вдавлены в изуродованное лицо.
Захотелось немедленно отодвинуться, но это движение могло выдать его. И вдруг платформа покачнулась.
Через мгновение она стронулась с места, подчинившись неизвестно чьей команде, и покатилась, стремительно набирая ход.
Розовое чудище беспокойно обернулось, чуть присело. Платформа летела прямо на него. Петрович и моргнуть не успел, как металлическая махина ударила в розовую тушу и опрокинулась, перегородив дорогу.
От надсадного воя задрожал воздух. Чудище не умерло, однако было придавлено платформой и напрочь лишено возможности двигаться. Оно еще боролось, возилось и дергалось, пытаясь избавиться от смертельного груза, но сил явно не хватало.
Петрович поднялся на трясущихся ногах. Гомобы уже увидели его, лишившегося укрытия, и теперь осторожной трусцой приближались.
Петрович сделал шаг в сторону – туда, где лежал выпавший из рук гурцора тяжелый огнемет. Он ничего не понимал в конструкции из рычажков и пружинок и не мог сделать даже одного выстрела.
Зато теперь у него была дубина. Петрович мысленно приготовился биться с адскими тварями до последнего, насколько хватит сил.
Гомобы сократили расстояние до четырех-пяти шагов и остановились. Они ворчали, суетились, нервно поджимали конечности, но не решались приблизиться ни на шаг. Словно какая-то невидимая преграда сдерживала их.
Возможно, они просто боялись мертвого гурцора. Но будут ли они бояться его и дальше?
Петрович бросил на убитого быстрый взгляд и вдруг все понял!
Под одеждой мертвеца отсвечивал уже знакомый кругляш с двумя шлангами. Тот самый «крысолов».
Петрович осторожно присел, не сводя взгляда с гомобов, положил на пол огнемет. Недолго повозившись, снял «крысолов» с гурцора и нацепил на себя.
Гомобы переполошились.
Петрович снова вооружился дубиной-огнеметом, набрался храбрости и сделал небольшой пробный шажок на гомобов.
Твари отскочили как ошпаренные. Еще шаг – и они снова отпрыгнули.
Кругляш действовал!
В голове Петровича завертелся целый рой самых разных мыслей. На ближайшее время он был защищен, но как поступать дальше? Было очевидно: «крысолов» отпугивал не всех бестий – розовый монстр, например, его не замечал. И печальная судьба отряда гурцоров ясно это подтверждала.
И что же делать? Сидеть тут и ждать гипотетической помощи? А если вместо помощи из какой-нибудь норы вылезет очередное исчадие, от которого не спасет «крысолов»?
