было иначе, если Пламенем оказывался Черный Огонь. Или если до этого бедняги не владели некромантией. С Черным Огнем все еще сложнее, потому что он не соприкасался с магией Жизни, как любое другое Пламя. Некромант по-прежнему сможет поднимать мертвых. И лечить живых. Становление Черного Пламенного чем-то сродни перековке сознания, и сил нужно немерено, чтобы удержать волшебника, не позволить сойти с ума и умереть. Как только Альтис рискнул его инициировать в своем нынешнем состоянии?
Последний «осколок» одиноко лежал у самой фок-мачты. Не спеша уничтожить, ламий взял его в ладонь и понял, что небольшой сгусток Черного Пламени все еще живой. Живой Черный Огонь… как у Альтаира… Он танцевал в руке бога-ламия по растопыренным пальцам и перепонкам, где-то согревая, но чаще болезненно жаля.
Ноги отказались держать, и ламий сел, привалившись спиной к мачте.
— О Купол, как же я виноват перед тобой, мой старший брат, — вырвалось из его уст помимо воли.
Когда Альтис, Литис и Арох вляпались по самые уши на материке, Стримбор и Коган по вине Трэна влезли в авантюру на Драконьей Гряде в море! Это была его, Змея, вина в том, что Волк попал в плен, что троицу демонов вышвырнуло в материальный мир, а потом… а потом Литис, Альтаир и Альтис…
Богам закрыт путь в подматерию, а демоны не могли выбраться оттуда без помощи Ароха — он единственный свободно ходил по девяти нижним и трем верхним мирам, не считая материального. Проводник между мирами с уникальным даром проникновения в разные слои бытия. Потерялся Волк, и на триста лет друзья оказались отрезаны друг от друга глухой стеной, не зная, что случилось…
Ламий слегка прикрыл ладонью глаза, упершись локтем в согнутое колено, и продолжил смотреть на черный огонек в темноте. Со смертью двоих братьев часть его души умерла в страшной агонии. Не верилось. Вся жизнь, почти пять тысячелетий, превратилась в ничто. Черный Пламенный заменил Трэну отца. Именно он с детства воспитывал своих шестерых младших братьев.
— Что же я натворил… — простонал ламий.
Бессмертные привыкли к потерям в мире смертных. Привыкли терять тех, кого по глупости успели полюбить. Больше всего на свете побратимы дорожили друг другом. В череде потерь они друг для друга стали якорем, семьей, той неизменной частью сути, которая, что бы ни произошло, была вечной. Это больше чем просто дружба, больше чем братство, это — единство. Не было случая, чтобы семь искателей умудрились всерьез поругаться или, что вообще непредставимо, враждовать между собой.
Единое. Целое. Неделимое. Вот чем были четверо богов и три демона.
Если отрезать руку, то все равно еще долго будешь пытаться ею пользоваться, забывая, что ее нет. Вот и сейчас побратимы медленно осознавали, что часть целого утрачена. И не верили. Что будет дальше?.. Что будет, если Альтис погибнет? Альтис, о Купол, Альтис!.. Пасть Кошмара — детская игрушка по сравнению с тем, что пришлось пережить ему! Что будет, когда Коган, Стрим и Арох поймут, что в этом его, Трэна, вина?!
Огонек жег руку. Иссушенные перепонки покрывались болезненными разрывами на коже.
— Что ты хочешь, Пламя? — шепнул бог-ламий. — Что ты хочешь от того, кто виновен в смерти твоего избранника?..
Черной патокой огонек расползся по ладони и собрался снова, потянувшись вверх. Ламий медленно поднес его поближе… А если оставить его в себе навсегда?.. Он убьет морского бога, но зато можно будет ненадолго представить, что это брат снова рядом, живой…
Удар ладонью по ладони был не сильным, но очень болезненным. Красное Пламя полыхнуло, гася и вбирая в себя черный огонек.
— Не стоит, — обронил Лисёнок, в упор глядя на бога-ламия.
Целая минута прошла, прежде чем ламий очнулся и осознал, что именно он едва не совершил.
— Как скажешь, — запоздало отозвался он. Его улыбка больше походила на судорожную гримасу.
Боль в ладони, превратившейся в один сплошной ожог, не спешила проходить. Перепонки казались тонкими истрепанными кусками парусины в запекшейся крови.
— Ты бы полечился, — кивнул на руку ламия Лисёнок.
Траэллита сам отбросил в сторону формальности: выругался, как матерый орк, когда ученик демона попробовал однажды обратиться к нему со всей положенной церемонностью и почетом.
— Заживет, — отмахнулся ламий.
— Это после Черного Огня? — недоверчиво приподнял бровь мальчишка и решительно продолжил: — Пойдем, у меня есть хорошее средство от ожогов. Сам постоянно пользуюсь.
— Не надо, я ведь регенерирую.
— У тебя же до кости прожгло! Я эти раны знаю, они даже у Ала так просто не заживают. Чем быстрее начнешь лечить, тем меньше потом будет болеть!
Бог-ламий тяжко вздохнул. Обеспокоенный Лисёнок теперь ни за что не отвяжется. Траэллита поднялся на ноги и поплелся следом за учеником демона.
Утро началось со зверской головной боли. Взвыв, Альтис обхватил голову руками и скатился с кровати.
— Что за…, нежить задери?! — простонал демон, не открывая глаз.
Воспоминания возвращались обрывками. Вчерашний вечер. Эрхан. Инициация.
Кое-как заставив себя подняться, Альтис нашел оставленную вчера на столе флягу и в несколько глотков ополовинил ее содержимое. Через несколько минут немного полегчало. Удивительно, но болела только голова, ощущения в теле не были невыносимыми. Наверняка это благодаря тому, что Змей вчера поделился силой.
Кое-как облачившись в привычную военную форму, демон с трудом привел себя в порядок и покинул каюту. Светало. Солнце спешило окрасить облака в золотисто-розовый цвет. Головная боль заставляла ступать осторожно, без лишних и резких движений. Все тело тоже напоминало о себе глухой тягучей болью. Пошарив в карманах жилетки, демон нащупал небольшой мешочек с бесцветным и безвкусным порошком, высыпал себе в рот половину содержимого, скривился, но проглотил, запив из фляги. Мышечный модулятор должен привести это искалеченное человеческое тело в относительный порядок.
— Ты его инициировал?
Демон резко обернулся и снова скривился от боли. Прошло несколько мгновений, прежде чем в глазах прояснилось. Карэн. Маленькая принцесса в последнее время полюбила мужские костюмы и военную форму, забыв о платьях и лентах. Черные волосы туго стянуты в косу, офицерская форма подогнана по тоненькой фигурке.
— Ты инициировал Эрхана как мага Жизни? — повторила девочка.
— Верно, малышка, — осторожно, боясь возвращения болевой пытки, кивнул демон.
Кари шагнула вперед и неожиданно крепко обняла демона.
— Спасибо тебе, мой хранитель, — прошептала она.
После этих простых слов сложился еще один кусочек мозаики. Новая вспышка предвидения заставила его задержать дыхание. Эх, девочка… Какой же сильной, какой великолепной ты будешь императрицей… Карэн Справедливая… Только за глаза тебя будут называть Карэн Беспощадная, Карэн Жестокая… Дева- клинок. Танцующая с мечами. Янтарная королева. Он помнил ее род еще до становления империи и по старой памяти называл будущую владычицу Сильены королевой.
— Не за что, малышка, — ответил Альтис. — Все будет хорошо, это я тебе обещаю.
— И у тебя тоже?.. — подняла темные глаза девочка.
Альтис грустно улыбнулся уголком рта, качнул головой. И вместо ответа предложил:
— А давай я научу тебя драться, малыш?
— Не откажусь, — улыбнулась маленькая владычица Серебряной Империи.
— Тогда начнем прямо сейчас! Со стандартной разминки.
Принятые лекарства начали действовать, отгоняя боль, и тело требовало движения. Карэн не зря в свое время ходила в лагерь Альтиса — полный комплекс разминки был проведен без единой ошибки!
Демон остановился, с минуту задумчиво глядел на девочку, что-то про себя решая, потом уверенно
