В течение дня Эрхан отлеживался под тщательным надзором все тех же Стримбора и Когана, но под вечер просто умолял перестать с ним нянчиться. Вняв просьбе, Альтис забрал ученика с собой.
А утро началось с тренировок. Как обычно — зверская физическая нагрузка, поединки, теория… И так до обеда. Потом Альтис поручил Алине принцессу с Лисёнком, а сам вплотную занялся бывшим некромантом.
Новый дар требовал внимания к себе, тренировки и развития. Однако первый день Альтис целиком посвятил теории, позволяя ученику лишь изредка и едва-едва касаться Пламени. Черный Огонь так же осторожно изучал своего избранника, понемногу переделывая его тело и перекраивая разум. За последним Альтис следил особенно тщательно, четко сознавая, что один неверный шаг — и ученика придется убить, чтобы не выпустить в мир Пламенного безумца. Демон сделал все, чтобы Эрхан остался собой, но все равно опасался худшего.
Поздним вечером отправляя мальчишку отсыпаться, Альтис все еще сомневался, что поступает правильно. Все-таки не зря Черных Пламенных обычно убивали, а не воспитывали из них полноценных магов. Альтаир справился только потому, что был демоном, рожденным самим изначальным Огнем.
Корабль резал черную гладь ночного моря с легким шелестом. Волны бились о борт, ветер нес с собой запах соли, въевшийся в кожу.
— Никак не успокоишься? — Алина встала у борта, вскинула лицо к небу, разглядывая яркие звезды. — Все будет нормально, вот увидишь.
— Не знаю, Лин. — Альтис мотнул головой, словно пытаясь прогнать какую-то назойливую мысль. — Мне в любом случае будет тяжело поднять руку на своего ученика. Я убью, если будет нужно, но… Он так слаб.
— Зря ты так, Ал, — помолчав, сказала воительница. — Эрхан сильнее, чем кажется. Хотя бы ради тебя, но он пройдет этот путь. Ты — как маяк в ночи.
— Маяк, который приведет прямиком на рифы, — проворчал демон.
Алина шагнула поближе, заставив демона уступить ей немного места рядом с собой, положила голову на его плечо и улыбнулась:
— А все-таки больше всего ты боишься самого себя. И, как всегда, страшно в себе не уверен.
— Зараза, — усмехнулся демон.
— Но зараза, которая опять оказалась права, — хмыкнула воительница.
— Эх, правая ты моя, — вздохнул Альтис, запустив пальцы в ее волосы и растрепав коротко остриженное «ржавое» золото. Она нуждалась в такой же ласке, какую порой дарила демону, и он это прекрасно знал. — Что же нам делать-то?
— Жить и ждать, — просто ответила Алина, прикрыв глаза и стараясь сохранить способность мыслить, хотя хотелось замурлыкать. — А что еще мы сейчас можем?
— Не знаю, — со вздохом повторил Альтис. И признался: — Тоскливо мне от собственного бессилия, Лин. Даже выть охота.
— Ты делаешь все, что можешь, я немного помогаю. В итоге, как обычно, мы добьемся невозможного, — сказала девушка. И едва слышно прошептала: — Хочешь, я сегодня побуду с тобой?
Как бы двусмысленно ни звучал для постороннего уха этот вопрос, ничего неприличного он в себе не содержал.
— Хочу, — ответил демон, обняв Пламенную. — Знаешь, мне пришлось без тебя еще хуже, чем с тобой.
— И мне без тебя несладко было… как и с тобой, — ответила девушка, обвив руками стройный стан демона.
Казалось, он отлит из металла, а не из плоти и крови. В тот момент Алина знала, что Альтис о ней того же мнения. Она даже смутно уловила отголосок мысли о том, что девушка должна хотя бы на ощупь напоминать девушку, а не гранитную статую. В ответ Алина с горькой усмешкой подумала о том, что такому мужчине, как Альтис, тоже не пристало на ощупь напоминать клинок лучшей гномьей работы.
Не сговариваясь, оба тихо рассмеялись. И одновременно подумали о том, что ночь сегодня, наверное, будет на редкость теплой. И дело не в погоде, а в том тепле эмоций, чувств… в той любви, которую дарили друг другу Пламенные, как это могут делать только они. Не знали такого ни смертные, ни бессмертные, ни другие им подобные.
В большинстве своем дети Огня, несмотря на внешнюю открытость, существа на редкость замкнутые. Когда два огонька соприкоснулись душа к душе, Альтису показалось, что он сгорает заживо, но только без боли и страха. Демон и воительница. Он впервые испытал то, что иначе как чудом назвать не мог. Жизнь вспыхнула всеми оттенками, расцветилась самыми яркими красками. И только обстоятельства встречи и последовавшие события не позволяли пленникам этого мира касаться чуда. Нельзя злиться и ненавидеть, а они порой друг друга люто ненавидели, до ярости и боли. Всего несколько раз повторялось чудо, которое легко возвращало обоих даже из-за Грани. А потом Альтис окончательно лишился бессмертной сути, и дивный дар стал недоступным. Даже не столько недоступным, сколько безвкусным и бесцветным. Осталась лишь его тень. Такая же жалкая тень, какой стал тогда сам Альтис.
И вот теперь снова. Альтис подумал, что сейчас все будет, наверное, иначе, ведь теперь у них два разных тела, а не одно на двоих. Два мага близко-близко заглянули друг другу в глаза, легко окунулись друг в друга, неглубоко, только скользнув по самой поверхности души и сути. И сторонний наблюдатель, найдись такой самоубийца, опять мог бы неправильно истолковать двусмысленное поведение обоих.
«Пойдем в каюту, а? — тихая Алинина мысль. — А то остальные нас не поймут. Не объясняться же потом перед Марьей…»
«Глупые смертные, — метнулась огоньком мысль демона. — Как мало они в жизни понимают…»
«Просто развратные в большинстве своем…» — усмешка.
«Я-то гораздо более развратным должен быть — хотя бы потому, что куда более опытный».
«Ты другой, мой демон, ты старше… И ты намного дальше от всех этих смертных с грязью в умах. Это я — малолетняя…»
«Эх, малыш… — грусть и отзвуки вины. — Сложно взрослеть так, как довелось тебе. Тебе бы хоть влюбиться разок, детка…»
«Разве что в тебя», — ироничная улыбка.
«Не очень-то я достойный претендент…» — вздох.
Воительница улыбнулась, ответила цветным мыслеобразом и сложным клубком чувств. Альтис отозвался так же ярко, и белым огнем вспыхнуло в душе девушки редкое для нее чувство — чистая искренняя радость.
Оказавшись вдалеке от чужих глаз, оба Пламенных сняли перчатки, переплели свои изящные пальцы, держась за руки как дети.
«В этот раз будет интересно», — огонек в синих глазах.
«Не наделать бы глупостей…» — мелькнула мысль.
«Это каких?..» — насмешливый, слегка любопытный взгляд.
«Корабль бы не спалить, — слишком добрая для усмешки, слишком лукавая для улыбки… — А ты о чем подумала?»
«Мало ли… кто тебя, психа ненормального, знает…»
«Ты, например, знаешь».
«Ага… поэтому и не боюсь ничуть».
Ласковое тепло в ответ. Они не сильно различались по росту, но все же Альтис был чуть повыше Алины. Демон склонился, девушка зеркально повторила движение, только не склонив, а чуть приподняв голову, вдохнув чужой огонь и отдавая свой. Захотелось плакать — настолько это было прекрасно. Огненная душа и Пламенная суть легко окунулись друг в друга.
Пить чужое, но родное Пламя, чувствуя необъятную суть изначального Огня через призму чужой души. Сгорать в другом, без остатка отдавая себя. Упоение жизнью во всех ее восхитительных оттенках. Чужая душа — как на ладони, полное взаимопонимание между детьми Огня. Утешение, поддержка, радость, восхищение. Как умирающие от жажды в пустыне, наткнувшиеся на чистый ледяной родник, они словно воду пили то, что дарило им Пламя.
Тени сгорали в кипящем, раскаленном добела пламени, и двое оставляли позади все сомнения,
